Преступление без наказания

— А потом он пригласил меня к себе в гости пива попить, в благодарность за этюд, значит. Я, как дурак, пошел, будто не знал, чем это могло кончиться — И чем же кончилось? — рассеянно спросила я, продолжая буравить взглядом размахивающего руками Альтшайзера и уговаривая себя, что мне померещилось и такого быть не может.

— Чем, чем, — буркнул Роман, — он выставил на стол бутылку пива, Чебурашку, налил из нее себе, жене и дочери, а остальное предложил мне…

В этот момент мы как раз и приблизились к цели нашего перехода.

— Привет! — сказала я.

Девушка, разговаривавшая с Альтшайзером, вздрогнула и повернулась. Ею оказалась.., моя Маринка. Я не ошиблась!

— Ого! — весело воскликнула она. — А что ты тут делаешь? Тоже решила стать культурной?

— Что значит «тоже»? — возмутилась я.

— Ну, как я, — невозмутимо пояснила эта швабра. — Вы не знакомы, Эмиль Эмильевич? Это моя начальница! Главный редактор газеты «Свидетель», Ольга Юрьевна Бойкова.

— — Не доводилось, но очень-очень рад! — Альтшайзер обшарил меня взглядом и, увидев Романа, растянул рот в профессиональной улыбке. — Рома, здравствуйте! Как я рад вас видеть, дорогой вы мой человек! А вы знаете, ваш великолепный этюд совсем зачах от одиночества в моей коллекции. Просит найти ему родственников, чтобы его навестили.

— И повесились рядом, — пробормотала я, но тут же испуганно прикрыла рот рукой.

— Где же я найду ему родственников? — угрюмо спросил Рома, опуская голову и внимательно рассматривая носки своих ботинок.

— А напишите, вы же такой талантливый! Прямо Бакст! — Альтшайзер двумя руками вцепился в плечо Романа и заулыбался еще шире. Рома, полуотвернувшись, поморщился, потом, словно махнув рукой, попер в отчаянное сопротивление.

— Бакст занимался цветной графикой! Он вообще был прикладным художником. Для театра работал очень декоративно. А я…

— А вы гораздо интереснее Бакста, — быстро согласился Альтшайзер. — Я нарочно вспомнил о нем, чтобы оттенить ваше дарование. На фоне Бакста вы выглядите монолитом, глыбой! Ваши цветовые находки смелы, смелы!.. — Потеряв всякий интерес к Маринке и совершенно не обращая внимания на меня, он прицепился за руку Ромы.

Я попробовала обойти эту пару, но у меня не получилось. Альтшайзер, не отпуская Романа, умудрялся так вертеться на месте, что занимал места больше, чем ему было отпущено природой. Я взглянула на Маринку, она мне подмигнула и пожала плечами.

— Ах, Рома, Рома! — продолжал умилительно бормотать Альтшайзер. — Вам ведь нужно паблисити, а кто, как не я, сможет вам его устроить? У меня завтра в гостях будут два ведущих искусствоведа из Израиля, из города Эйлата, один профессионально занимается строительством, у него в подчинении целая бригада эфиопов..

— Что? — ошарашенно пробормотал Роман, но чувствовалось, что он уже попался и без выкупа ему не выбраться из цепких лапок халявного коллекционера. Я выбрала момент и просочилась между Романом и стеной, подойдя к Маринке.

— Что ты тут делаешь, подруга? А вешала мне лапшу, что поедешь на Багамы или Панамы с каким-то чудо-спонсором? — укорила я.

— Куда ж я денусь с исторической родины? — фыркнула Маринка и посмотрела на Альтшайзера, явно побеждающего растерянного Романа.

— Пойдем, что ли, к бару, там веселее, — предложила Маринка. — От этого пожилого клоуна отстать просто невозможно, забалтывает до смерти.

Так что ты меня спасла, вовремя появилась. А бар тут недалеко, в соседнем закутке, — она показала рукой где.

— Ты сюда за алкоголизмом пришла? — притворно ужаснулась я, все еще привыкая к мысли об обретении Маринки и не зная, как себя вести. Насчет особой радости врать не буду, но, в общем, и огорчений я не испытывала; скорее испытывала сильнейший приступ любопытства. Что она здесь делала? Тоже собралась коллекционировать живопись?..

— Ага, за алкоголизмом, за чем же еще? Ты меня всегда правильно понимала, — неожиданно с обидой выдала Маринка. — А я, между прочим, решила весь свой отпуск провести в изысканном обществе, подальше от вас, журналюг. Ты знаешь, только в той тусовке я поняла, как много потеряла в жизни, разнося кофе по кабинетам!

Я покачала головой и промолчала. В одной книжке, помнится, была фраза про Остапа Бендера, которого все время заносило.

— А мне здесь нравится, я вообще решила заняться живописью и стать творческой личностью в смысле глобальном. Даже начала брать уроки, — гордо заявила Маринка и взглянула на меня с пренебрежением. Ей наверняка в этот момент померещилось во мне что-то косное.

— У Альтшайзера будешь учиться? — догадалась я.

— А это кто? Это кличка такая? — не поняла Маринка.

— Это фамилия пожилого парнишки, который на этом месте только что руками размахивал, — объяснила я.

— С ума сошла?! — оскорбилась Маринка. — Чему он может научить? У меня есть один знакомый художник, я тебя с ним познакомлю. Увидишь — обалдеешь!

— Вот с этого и нужно было начинать! — сказала я. — Со знакомого художника.. А то начала плести бог знает что — изысканное общество!.. И давно у вас с ним это?