Преступление без наказания: Документальные повести

Эти строки были написаны на гребне революции, когда артиллерия красных палила по юнкерам, засевшим в Кремле, разрушая попутно памятники истории и культуры. Пушками, кстати сказать, командовал тоже поэт — футурист Василиск Гнедов. Стихи Кириллова вызывали восторг, захватывали дух. К тому же — выбросу классиков с парохода современности — призывал и Маяковский: «А Рафаэля забыли? Забыли Растрелли вы?», рифмуя в духе времени «Растрелли» с «расстрелян». Маяковский подарил тогда собрату в поэзии свою книгу с красноречивой надписью: «т. Кириллову. Однополчанин по битвам с Рафаэлями. Маяковский».

Можно ли говорить об историческом возмездии? Ведь сбылось то, к чему они, эти поэты, призывали, когда воспаленные их стихами новые хозяева жизни, вслед за разрушением музеев и растаптыванием цветов искусства, стали сжигать и своих, живых Рафаэлей.

«Литературных серебряковцев» подвергли тому же трагическому фарсу «суда», что и «литературных бухаринцев». Брызги крови на стенах расстрельного подвала в Лефортове — и крестьянских писателей, и пролетарских поэтов — перемешались, слились, как на знамени государства.

Главное преступление у всех — хотели убить Сталина. Есть и в этом какой-то скрытый смысл — ведь главным их убийцей стал именно он, Сталин.

Конечно, никакими террористами наши герои не были и даже не могли быть. И все же с точки зрения сталинской власти они — преступники. Потому что сопротивлялись этой власти как могли — мыслью и словом. Потому что без свободы мысли и слова — поэта нет. Как при свободе мысли и слова — нет тирана.

Сталин в Париже

В тот вечер, когда писателей-смертников в Лефортове вызывали по одному и приговаривали, в центре Москвы, в Большом театре, проходило торжественное заседание, посвященное открытию канала Москва — Волга.

Назавтра «Правда» захлебывалась:

«Провозглашена здравица в честь строителей канала, партии, Советского правительства, в честь тов. Сталина. В зале гремела овация. В этот момент на трибуне появляются товарищи Сталин, Молотов и Жданов. Они дружески поздоровались с членами президиума и, заняв свои места за столом, рукоплесканиями приветствовали строителей канала и трудящихся столицы, собравшихся в зале. Зал бушевал в восторге и радости.

Все встали. По всем ярусам театра перекатилось мощное „ура“. Едва овация немного стихала, как раздавался новый возглас в честь Сталина, и буря бушевала с новой силой».

Вот они перед нами, в президиуме, во всей красе, справа налево (фотография развернута на всю ширину газетной полосы): главные расстрельщики — Сталин, Молотов, Ежов и Жданов, рядом — будущий разоблачитель, а тогда соратник и соучастник — Хрущев и далее, в мундирах, руководящие чекисты — первый зам наркома Фриновский, начальник ГУЛАГа Берман. Сталин во френче, явно позирует, подставив профиль, одна рука уперта в бок, смотрит то ли на Молотова, то ли за его спину, за кулисы.

После торжественной части, как полагается, — прекрасный концерт с участием лучших артистов столицы.

До подлинных строителей канала этот триумф и овации могли доноситься разве что только из репродуктора. То, что канал прорыт руками и устлан костями советских рабов, зэков — за пределами газет. Нет, это победа и заслуга чекистов, партии, правительства и больше всего лично товарища Сталина!

Так кто же, как спрашивал крестьянский сын, писатель Иван Макаров, — кто сочинил эту газету? Каким раздавленным ничтожеством должна была чувствовать себя горстка бывших писателей и уже бывших людей, которых тогда отправляли на тот свет!

Но что делается в мире в эти дни? Советский Союз, конечно, величина, но все же лишь одна шестая. Есть же, в конце концов, на земле и цивилизованные страны!

Минуем Германию, где примерно то же, где свой бесноватый фюрер. Перенесемся в Париж. Переведем дух. Ведь там-то уж совсем другое…

А там, в Париже, как раз завершается второй конгресс Международной ассоциации писателей, начавшийся в Испании и прокатившийся антифашистским митингом по трем ее городам — Валенсии, Мадриду и Барселоне. Собрались духовные авторитеты, мастера пера со всего мира, из двадцати восьми стран. Они клянутся всеми силами бороться против мирового фашизма, где бы он ни был, утверждают, что в этой войне невозможен никакой нейтралитет, призывают не верить «в смехотворные обещания, под прикрытием которых фашизм прячет свое разрушительное и смертоносное дело».

Триумф гуманизма. Долой германских, долой испанских, долой итальянских фашистов! И ни слова — о советских!