Преступление без наказания

Мы подъехали к КП ГАИ, отметились на нем, как и положено по всем правилам: до шести утра оставалось еще целых двадцать минут, и дежурный сержант, очевидно, устав за ночь бегать и уже набрав себе на вечернее пиво, а своей жене на вечернее платье, просто махнул нам рукой и равнодушно отвернулся. Все пути были открыты, и равнодушие нашего Тарасовского ГАИ однозначно можно было принимать за благоприятный знак судьбы.

Виктор неторопливо отъехал от КП и, свернув влево, начал постепенно увеличивать скорость: дорога была практически пустой, в такое раннее время желающих кататься за городом было мало. Кроме нас, впереди еще маячила какая-то машина, впрочем, ехавшая навстречу.

Мы добрались до нужного поворота к пансионату «Голубые дали», и Маринка, очнувшись, когда машина, подпрыгнув на кочке, тряхнула ее так, что она едва не упала на пол салона, нахмурилась и посмотрела в окно.

– А правильно едем, я во-он то-от пейзаж узнаю! – Она махнула рукой и кашлянула.

Я взглянула на узнанный пейзаж. Он оказался большой мусоркой, оставшейся после строительства нового моста через Волгу, строительства, совершенно непонятного и, как мне кажется, экономически не обусловленного, я имею в виду, конечно же, выгоду с государственной точки зрения – А дальше куда ехать, ты помнишь? – спросила я. – Озеро будет минут через пять за следующим поворотом, так нам потом налево или направо?

Маринка посмотрела на меня и покрутила в воздухе пальцами.

– Налево? – спросила она будто саму себя и вслух же себе пояснила:

– Право – это какой рукой пишу, а лево…

– А лево – это слева, – раздраженно сказала я, – не помнишь, значит?

– Прекрасно помню, – обиделась Маринка, – но забыла. Пока.

Виктор повернул к озеру и поехал вправо вдоль него. Я попеременно смотрела то вперед, то на Маринку, ожидая от нее хоть какой-то реакции, но она молчала и вся как-то ушла в свои собственные мысли, словно и не она должна была найти ту самую необходимую нам дачу.

Мы ехали уже достаточно долго, и тут Маринка, вытянув шею, пальцем показала в сторону озера, задумчиво проговорив:

– А кажется, вон она!

– Дача? – спросила я, всматриваясь туда же.

– Какая дача? Коряга! – сказала Маринка. – А я разве не говорила тебе? Мы когда плавали на лодке, то зацепились за корягу, так она во-он торчит. А может быть, я тебе и не говорила. Ну зато теперь сказала!

– Поехали ближе к берегу, Виктор, – предложила я.

Мы спустились еще ближе к озеру по ближайшей дорожке, и из-за деревянного забора выглянула высокая шиферная крыша.

– Это здесь! – твердо заявила Маринка. – Точно здесь! – повторила она уже не так уверенно, но по-прежнему напористо.

Мы спустились по дороге до конца и остановились перед зелеными металлическими воротами, запертыми снаружи на висячий замок.

– Узнаю эти ворота, – сказала Маринка, – короче, мы приехали.

– Судя по замку, здесь никого нет, – блеснула я наблюдательностью, сама себе напомнив Шерлока Холмса. Маринка не захотела просто по-товарищески изобразить из себя Ватсона и, хмыкнув, ехидно произнесла:

– Да это и так ясно: замок висит.

Я покосилась на Виктора и встретилась с ним взглядом в зеркале заднего обзора.

– Сумеем пройти? – спросила я.

Виктор пожал плечами.

Мы вышли из машины. Маринка зябко повела плечами.

– Погодка шепчет, что нужно было одеваться теплее, – пробормотала она.

Я промолчала.

Виктор тоже вышел из машины, неторопливо подошел к воротам и нагнулся над замком. Минуты не прошло, как он его снял и распахнул обе створки.

Мы с Маринкой прошли за ворота и остановились. Виктор же загнал «Ладу» во двор чужой дачи, снова вышел из машины и снова запер ворота снаружи Мы с Маринкой пошли к даче, а Виктор, перелезший через забор, догнал нас почти около самого дома.

– Ну, точно здесь, да, – сказала Маринка. – А то был моментик, когда я немного засомневалась, – она хитро взглянула на меня, – я этого тебе не сказала, а то бы ты начала шуметь. Ты же у нас немножко нервная…

Я промолчала, а Маринка, подойдя к крыльцу, покрутилась возле него и вынула из-под бетонного полушария клумбы полиэтиленовый пакет из-под молока. Пакет был разрезан с одной стороны, и вместо молока в нем звенели ключи.

– Что бы вы без меня делали? – гордо спросила она и передала ключи Виктору.

– Жили бы спокойно и горя не знали, – честно призналась я.

Виктор открыл входную дверь в дачу, и мы осторожно вошли внутрь. Дом Павла или его родителей ничего особенного собой не представлял: две комнаты на первом этаже и одна большая в мансарде.

Маринка сразу же прошествовала в первую комнату и развалилась в кресле с плюшевой обивкой.

– Тут где-то был обогреватель, – сказала она, оглядываясь, – куда же он его сунул?

– Мы ищем портфель, – напомнила я. – Вставай и начнем! Как он выглядел?

– О господи! Как он выглядел?! Он выглядел как портфель! – воскликнула Маринка и вскочила с кресла. – Отдохнуть не даешь! Я так устала! Как он выглядел?! Портфель как портфель. Коричневый с двумя замками. Замки блестящие. Портфель тоже блестящий, потому что новый. Был.