Преступление графа Невиля. Рике с Хохолком

– Вовсе нет. Она необычайно умный ребенок.

– С чего ты это взяла, мама?

– Она никогда не говорит глупостей.

– Она вообще никогда ничего не говорит.

– Это неправда. Она говорит мало, но то, что она говорит, – замечательно.

– А вот в ее школьных успехах нет ничего замечательного.

– С каких это пор об уме ребенка судят по подобным мелочам?

– Надеюсь, ты не говоришь ей, что школа ничего не значит?

Штокроза успокоила ее на этот счет.

– Послушай, мама, кажется, Мальва стала изгоем в классе. Она с тобой об этом говорила?

– Никогда.

– Постарайся узнать побольше, ладно?

– Обещаю тебе.

В тот же вечер у бабушки с внучкой состоялся серьезный разговор:

– Дорогая, другие дети с тобой плохо обращаются?

– Нет.

– Но Майте заключила тебя в меловой круг.

– А это плохо?

– Знаешь, некоторые дети, вроде Майте, бывают очень злыми. Расскажи мне, что происходит на переменках.

– Я играю.

– В какую игру?

– В бассейн.

– Во дворе есть бассейн?

– Бассейн – это я.

– Не понимаю.

– Другие забираются на стену, как будто это трамплин, а я ложусь внизу на землю. Они прыгают.

– Я не хочу больше ничего слышать. Почему вы не играете в другую игру?

– Мы еще играем в футбол.

– Дай догадаюсь: ты мяч?

– Нет, я ворота.

– Вратарь на воротах?

– Нет, сами ворота.

– Дорогая, это ужасно. Ты не должна допускать, чтобы тебе делали больно.

– Это не так уж больно. И так лучше, чем раньше. Раньше никто не хотел со мной играть.

– По мне, лучше бы ты и дальше ни с кем не играла. Обещай, что больше в этих ужасных играх участвовать не будешь.

– Ладно.

Штокроза улыбнулась, прежде чем спросить:

– У тебя нет синяков – тебе ведь достается столько ударов?

Малышка пожала плечами. Бабушка, которая каждый вечер мыла ее в ванне, удостоверилась, что она цела и невредима. Это было очень странно: на Мальве не оставалось синяков.

На следующий день, когда ученики попытались втянуть девочку в одну из своих садистских игр, она вежливо отказалась. Они настаивали, но Мальва стояла на своем. Они решили ее побить. Она очень спокойно посмотрела им в глаза и сказала:

– Это бесполезно, на мне не остается следов.

Они так растерялись, что занялись чем-то другим. Отныне Мальва стала одиноким ребенком. На переменах она бесконечно прохаживалась одна, что-то напевая. Казалось, ничто ее не трогало. Единственное, что было для нее важно, – это вернуться к бабушке.

– Тебе очень тяжело оттого, что у тебя нет друзей? – спросила ее та.

– Мне все равно в школе не очень нравится, – последовал ответ.

В выходные Мальва по-прежнему усаживалась в центре столовой дворца и смотрела вокруг, не двигаясь с места.

– Тебе не скучно? – поинтересовалась Штокроза.

– Нет. Я всякий раз замечаю что-то новое.

Бабушка была так очарована ее ответом, что повела малышку в свою спальню. Одно это уже было редкой привилегией, потому что Штокроза не позволяла никому ступать в ее святилище, но тем дело не закончилось.

– Я покажу тебе то, что не показываю никому.

Старая дама присела у туалетного столика, пристроила ребенка к себе на колени, открыла ящик и достала кожаную шкатулку.

– Кожа – это кожа, как человеческая: с ней ничто не сравнится, если хранишь нечто хрупкое и не хочешь его повредить.

Она подняла крышку, и открылся мир великолепия, обустроенный с великой тщательностью.

– Драгоценности не должны соприкасаться: на камнях могут остаться царапины. Только в фильмах про пиратов сокровища навалены грудой. Каждое украшение – тонкая вещь, которая не выносит прикосновения себе подобных.

Внутренность шкатулки представляла собой многоэтажный лабиринт с секретными ящичками, бархатными подушечками, ловушками, темными извилинами и ужасными механизмами.

– Дай мне свою руку. Закрой глаза.

Малышка подчинилась, дрожа от страха. Бабушка поместила ее руку внутрь гениального устройства, чья мягкость в самых неожиданных уголках сменялась холодной твердостью металла и драгоценного камня.

– Даже если бы ты была слепой, ты бы почувствовала, как это прекрасно, правда?

Штокроза заметила, что ребенка бросило в дрожь, и с одобрением отнеслась к такой реакции.

– А теперь открой глаза.

Вспышка золота отозвалась на лице Мальвы, как пощечина. Старая дама доставала одно за другим драгоценные творения ювелиров, выпуская их на вольный воздух. Она будто представляла малышке живых персонажей:

– Вот Звезда Самарканда, браслет тысяча семьсот сорок девятого года. Его преподнес придворной даме в Версале один персидский сановник. Браслет сделан из золота, добытого на Урале: ты еще увидишь, что ничто так не отличается от золота, как оно само. Только восточный вкус может ценить такое желтое золото. Я очень люблю этот браслет. В него вставлен бриллиант, который и дал ему имя, – он так огромен, что носить этот браслет в публичном месте было бы оскорблением. Почувствуй, какой тяжелый. Правда, впечатляет?

Мальва дрожала. Она, которая никогда не отличалась хорошей памятью, впитывала каждое слово, каким бабушка описывала драгоценности.

– Встань.