Преступление по-китайски

— Чжана? Он, знаете ли, славный малый. И лорд Роберт усыновил его, чтобы он стал британским гражданином. Он ни слова не знал по-английски, но был очень смышленый! В то время у нас еще служил старый дворецкий, дядюшка Крейвен, — он-то и обучил его всем своим премудростям, до того как сам ушел на покой. Вот так Чжан и вошел в наш дом. Понятное дело, он китаец, а китайцы не то что англичане, но что вы хотите? Как говорится, чего только не бывает на белом свете.

— А какие у него были отношения с Брайаном Уоллесом?

— Думаю, Брайану хотелось сдружиться с Чжаном еще больше, только это было непросто. Брайану приходилось поддерживать свое положение. Да и Чжану, по-моему, тоже хотелось сдружиться с Брайаном. Но он всегда держался от него на почтительном расстоянии. Вот только смерть лорда Роберта он переживал куда горше. Чжан и впрямь боготворил его. И был благодарен ему за то, что тот вытащил его из нищеты. Чжан привязался к нему точно собачонка, ни меньше ни больше. Ну а с Брайаном у них, конечно, все было по-другому.

— А последнюю невесту господина Брайана вы видели?

— Кажись, она китаянка и тоже красавица. У Брайана, надо признать, был хороший вкус. Все, что я тут вам рассказываю, дошло до меня от разных поставщиков и в основном от Тома Блэра, он привозит свежие продукты. Бывает у нас каждое утро. Редкостный проныра, знаете ли!

— А что обо всем этом думала мадам Джейн Уоллес?

— Она со мной ничем не делилась, как вы и сами, верно, догадываетесь. К тому же она дама не из болтливых. Отдаст распоряжения, и все. И мне это, заметьте, по душе. Она не лезет в мои кухонные дела.

— Если мне понадобятся еще какие-нибудь сведения, я непременно загляну к вам снова, уважаемая госпожа Барнетт, — сказал напоследок сэр Айвори. — Да и вы уж не стесняйтесь: если вспомните что-то интересное в связи с нашим скорбным делом, непременно дайте мне знать.

— Между стряпухами и поварами всегда было согласие! — бросила госпожа Барнетт на прощание, подмигнув сэру Малькольму, что вызвало у него улыбку, а у Дугласа Форбса — возмущение.

Осмелиться подмигивать величайшему из умов Англии — какой позор! Кем она себя возомнила, эта кухарка, которая уже успела уязвить честь Скотланд-Ярда, грубо заметив, что блюдо, поданное на завтрак, было не из цыпленка.

Глава 10

Лейтенант Финдли встретил сэра Айвори и старшего инспектора с гордым видом и чувством исполненного долга. Следуя полученному приказу, он тщательно обыскал комнаты гостей и осмотрел их вещи. Результаты обыска оказались любопытными и в некотором смысле совершенно неожиданными.

— Лейтенант, — сказал Форбс, доставая свой блокнот в мягкой обложке, — давайте выкладывайте, что там у вас, и все по порядку.

— Слушаюсь, сэр! В общем, сначала я осмотрел комнату господина Джеймса Мелвилла. Судя по всему, он проживает там постоянно, потому как в гардеробе развешаны три костюма и рубашки. А в ванной стоят всякие туалетные принадлежности и разные одеколоны — полным-полно. Но самое интересное было в его кожаном саквояже под кроватью. Внутри я нашел три китайские фигурки и коробочку.

— С жемчужиной, — заметил сэр Малькольм.

— Точно.

— Черт возьми! — воскликнул Форбс. — Как вы догадались?

— Скоро объясню. А где фигурки?

— Там и лежат, в саквояже, вместе с коробочкой. Саквояж я задвинул на место, под кровать.

— Замечательно, — сказал Форбс. — Сейчас пойдем посмотрим. Дальше.

— Слушаюсь, сэр! В общем, потом я пошел в синюю комнату, где спал господин Эттенборо. У него там только личные вещи, в частности смокинг с белой рубашкой и черной бабочкой. В шкафу — ничего особенного. В ящиках ночного столика и маленького бюро тоже пусто. Ванной пользовались, судя по тому, что полотенца висят как попало, а мыло лежит на краю ванны. На полке рядом с умывальником — кое-какие туалетные принадлежности. На табурете — несессер, открытый. В нем тоже ничего особенного — только туалетная вода, зеркальце и щетки…

— Хорошо, — прервал его старший инспектор с чуть заметным раздражением. — Значит, в синей комнате ничего подозрительного?

— По-моему, ничего, сэр.

— Дальше.

— Слушаюсь, сэр! В общем, потом я пошел в комнату той девушки, китаянки.

— Мисс Ли.

— Там явно остановилась женщина. Дело, конечно, деликатное, — пробормотал Финдли, краснея. — Боюсь, в данных обстоятельствах…

— Да не стройте вы из себя невинного младенца, лейтенант! Докладывайте.

Форбс проявлял все больше нетерпения и даже перестал делать пометки в блокноте.

— Слушаюсь, сэр! В общем, там никаких вещей. И мне это показалось странным.

— Да неужели! — воскликнул старший инспектор. — Она приехала в замок уже в вечернем платье, оно, кстати, на ней и сейчас. Вот вам и никаких вещей. Ясное дело.

— Действительно никаких? — поинтересовался сэр Айвори. — Даже косметички?

— Хлеще того… — продолжал Финдли. — Даже кровать не разобрана. В этой комнате, выходит, никто не спал.

— Почему раньше не сказали?! — воскликнул Форбс. — Это же меняет дело! А тот несессер в ванной господина Эттенборо, не принадлежит ли он часом мисс Ли?

— Не знаю, сэр.