Преступление в десять карат

– Тем более что сейчас вы поймете, какое это имеет отношение к нам… и к вам! Дело в том, что этот алмаз назывался «Сердце Африки»!

– Ну, возможно, мои предки и были в родстве с этим графом Уваровым…

– Вот это вряд ли! Какая была девичья фамилия вашей матери?

– Чернышева.

– Очень хорошо! Итак, я продолжаю. Граф Уваров передал свой алмаз братьям Мертваго, чтобы они огранили его и поместили в подходящую оправу. Платон Мертваго лично занялся этим камнем – доя него было профессиональной честью огранить такой выдающийся алмаз. Он работал с ним довольно долго, закончил только к Рождеству и сам повез готовый камень в имение графа неподалеку от Луги. Выехал он в санях с кучером и доверенным слугой, но в дороге все пропали – Платон Мертваго, кучер, слуга и алмаз.

Сразу прошел слух, что Платон Мертваго не выдержал соблазна, украл камень и сбежал с ним.

Граф Уваров в это не поверил и сказал Прохору Мертваго, что ни в чем его не обвиняет. Но Прохор не мог оставить пятно на добром имени своего купеческого дома, он продал все, что имел – магазины, драгоценности, дома, – и сполна заплатил графу стоимость камня.

Сам же пошел работать в фирму Карла Фаберже простым мастером.

Кстати, к весне на Лужской дороге нашли два трупа, в которых опознали Платона Мертваго и его старого лакея…

– Не понимаю, какое отношение все это имеет к нам! – раздраженно проговорил Резун.

– Не понимаете? А мне кажется, что очень хорошо понимаете! Вы же говорили, что этот камень – ваша семейная реликвия!

– Ну и что? Я не знаю, как камень попал к прадеду! Может быть, он его купил…

– Вот в нашей семье имя Платон после того случая часто давали сыновьям. Мой отец был назван Платоном в честь деда… напомните-ка девичью фамилию вашей матери?

– Анна Никандровна Чернышева! – отчеканил Резун.

– А того кучера, с которым мой прадед ехал к графу Уварову, который убил и ограбил Платона Мертваго, звали Никандром Чернышевым! Должно быть, в вашей семье тоже давали сыновьям имя Никандр. Так что, уважаемый, к вам этот камень попал в результате грабежа и убийства!

– Вы тут рассказали какую-то сказку и хотите, чтобы мы все в это поверили? – проговорил Резун раздраженно. – Короче, отдавайте мне колье. Эта история слишком старая, и за давностью лет она утратила свою актуальность!

– Я так не думаю, – возразил Аристарх Платонович. – На Руси была такая традиция: если купцу попадала в руки дорогая вещь сомнительного происхождения – он жертвовал ее на добрые дела: на больницу, церковь, школу… Так что будет очень благородно, если вы пожертвуете ваше колье на строительство детской больницы…

– И не подумаю! – рявкнул Резун. Он встал, подошел к ювелиру и протянул руку: – Отдавай колье, старый подберезовик!

– Одну минуточку! – Мертваго с неожиданной прытью отскочил к двери, приоткрыл ее и громко проговорил: – Давайте, ребята!

В ту же секунду кабинет Резуна заполнился людьми.

Здесь были операторы с телекамерами, радиожурналисты и представители крупных газет.

Один из них тут же подскочил к Резуну, махнул оператору и заговорил:

– Максим Груздев, НТВ. Сегодня наша камера установлена в офисе бизнесмена Олега Резуна. Как нам стало известно, господин Резун решил пожертвовать принадлежащее ему бесценное колье на строительство детской онкологической больницы в поселке Каменка. Господин Резун, расскажите нашим зрителям, что толкнуло вас на такой благородный поступок?

Резун изобразил на своем лице улыбку и проговорил:

– Ну, это же дети… Дети – это наше будущее! Для детей мне ничего не жалко!

– Петя, – вполголоса командовал журналист. – Снимай лицо и колье крупным планом!

Компаньоны ехали в машине молча, потом Леня сказал с тяжким вздохом:

– В первый раз вляпываюсь в такое несуразное дело! Денег заработали – жалкие гроши, а хлопот огребли – выше крыши! Ну, надо же, какое невезенье! Правильно ты, Лолка, говорила, раз в деле месть – не следует вмешиваться!

Последними словами Леня хотел задобрить свою подругу. Ему очень не нравилось Лолино долгое молчание. Лучше бы ругалась и выговаривала ему за неумение выбрать приличного клиента!

– Но, однако, какие страсти! – продолжал он, не дождавшись от Лолы ответа. – Шекспир отдыхает!

– При чем тут Шекспир? – Лола поморщилась. – Леня, ты какой суп в детстве больше всего ненавидел?

Леня поднял одну бровь. Лолка непредсказуема! При чем тут суп? Однако надо ответить, а то она надуется.

– Молочный с лапшой… – признался он, подумав. – До сих пор вздрагиваю, когда пенку на молоке вспоминаю…

– А я гороховый. Прямо трясло меня в садике, как только запах услышу! И цвет, это же ужас что такое! И лук всегда черный, подгорелый! Каждую неделю такой суп давали, и вот ни разу не было, чтобы лук у них не подгорел!

– Это ты к чему, про суп? – осторожно поинтересовался Леня.

– А к тому, что у меня такое чувство с этим делом, что я стою по горло в таком супе гороховом, и подгорелый лук вокруг плавает! Леня, они же все мерзкие до жути! Ни одного приличного человека, кроме старичка этого, который собак боится! Ну, про Резуна я не говорю, он весь как на ладони!