Преступления без наказания

И хотя граф Сегюр говорил о реально существовавших деревнях, усадьбах и городах, правда роскошно украшенных, среди иностранных послов утвердилось мнение, что никаких деревень и городов не было. Этот миф и пошел гулять по свету. Дошел он и до наших времен. Не только дошел, ему стали уподобляться некоторые подчиненные, наводя марафет в городах и селах, ожидая приезда большого начальства, вплоть до покраски травы и выставленных макетов.

Великий норвежский драматург Генрик Ибсен красноречиво как-то высказался: «Пожалуйста, не употребляйте этого иностранного слова «идеал». Скажите просто, по-нашему: «ложь».

Мой любимый актер и писатель Василий Шукшин, говоря о кривде среди россиян, отмечал:

«Ложь, ложь, ложь… Ложь – во спасение, ложь – в искупление вины, ложь – достижение цели, ложь – карьера, благополучие, ордена, квартира…

Ложь! Вся Россия покрылась ложью как коростой».

Всегда ложь, вранье, неправда, лукавство больно ударяли по престижу страны и судьбе народа. Одна из форм его – нереализованные обещания. Взамен им на Руси показывали то, чего не было на самом деле.

Интересна в этом плане своей язвительностью книга французского аристократа и монархиста, писателя и путешественника маркиза Астольфа Луи Леонора де Кюстина – «Россия в 1839 году», которую он иногда называл из-за разных показух фасадной страной.

«Чем больше я узнаю Россию, – писал он, – тем больше понимаю, отчего император запрещает русским путешествовать и затрудняет иностранцам доступ в Россию. Российские порядки не выдержали бы и двадцати лет свободных отношений между Россией и Западной Европой. Не верьте хвастливым речам русских: они принимают богатство за элегантность, роскошь – за светскость, страх и благочиние – за основание общества.

По их понятиям, быть цивилизованным – значит быть покорным; они забывают, что дикари иной раз отличаются кротостью нрава, а солдаты – жестокостью; несмотря на все их старания казаться прекрасно воспитанными, несмотря на получаемое ими поверхностное образование и их раннюю и глубокую развращенность, несмотря на их превосходную практическую сметку, русские еще не могут считаться людьми цивилизованными. Это татары в военном строю – и не более…

Здесь народ и правительство едины; даже ради того, чтобы воскресить погибших, русские не отреклись бы от чудес, свершенных по воле их правителя, – чудес, свидетелями, соучастниками и жертвами которых они являются…

После нашествия монголов славяне, до того один из свободнейших народов мира, попали в рабство, сначала к завоевателям, а затем к своим собственным князьям…

Притворное смирение кажется мне величайшей гнусностью…

Я не упрекаю русских в том, что они таковы, каковы они есть, я осуждаю в них притязания казаться такими же, как мы… Видя все это, я говорю: эти люди разучились жить как дикари, но не научились жить как существа цивилизованные, и вспоминаю страшную фразу Вольтера или Дидро, забытую французами: «Русские сгнили, не успев созреть»…

Что же, выходит – россияне мало путешествуют, являются покорными людьми – рабами, нецивилизованными типами, уже давно сгнившими, не успев стать зрелой нацией.