Преступления прошлых веков. Тайны, исследования, открытия

В такой обстановке возникла идея бежать за границу. Королевское семейство тайно погрузилось в карету и в сопровождении трех телохранителей двинулось на восток.

И бегство, возможно, удалось бы. Но! Профиль короля был отчеканен на золотой монете Франции и, следовательно, известен всем подданным.

По профилю его и опознали. Карета была задержана, король возвращен в Париж и вскоре казнен.

Голова Людовика XVI

Профиль, знакомый по монетам

— И как это относится к нашей теме? — спросил я после некоторого молчания.

— Смысл здесь в том, что когда практически каждый хорошо знает как выглядит правитель страны, это не всегда полезно для последнего.

— Не улавливаю вашу мысль.

— Золотые монеты с профилем короля уничтожить было невозможно. Все ж таки валюта — одна из основ государства. А вот лицо Сфинкса… ничто не мешало расстрелять его из пушек и списать это на издержки войны.

— То есть вы хотите сказать, что Сфинкс имел портретное сходство с…

— Теперь, разумеется, проверить это невозможно. Но согласитесь, в этом случае действия Наполеона обретают вполне конкретный смысл.

Наполеон вдохновляет солдат

— Вы намекаете, что Бонапарт… Что приемный сын, таинственным образом появившийся в семье корсиканцев, на самом деле был потомком фараонов?

— Потомком династии древних правителей. Так точнее.

— Но…

Я не нашел слов. Ну просто…

У меня даже дыхание перехватило.

Нет, ну как такое в голову-то могло прийти? Где Наполеон, а где фараоны. Это ж ни в какие ворота!

Володя подождал некоторое время в надежде, что я приду в себя…

Потом заговорил снова.

— Обратимся теперь к последним дням императора.

Я постарался сфокусировать взгляд на собеседнике.

Смерть на острове

— Итак, — продолжил Владимир Александрович, — когда русские войска, а затем и союзники вошли в Париж, обнаружилось, что по городу бродит более двухсот человек, каждый из которых заявляет, что он — Наполеон.

— Двойники?

— Да. И для того, чтобы отправить поверженного императора в ссылку, нужно было выделить из этой толпы (две роты!) нужного. Как?

— М-м… — я вспомнил про портреты, Сфинкса и замотал головой. Нет, только не это. Только не бред про фараонов. Останемся на почве реальности. — Проще всего опросить тех, кто хорошо знал Бонапарта лично.

— Угу. Но тут есть нюанс. Все близкие были на стороне Наполеона. Стали бы они помогать захватчикам, врагам Франции в том, чтобы отдать своего императора на поругание?

— Ну-у… Я понял к чему вы клоните. Вы хотите сказать, что на острове Святой Елены умер двойник Наполеона, а сам он скрылся. Ушел, так сказать, в подполье. Верно?

— Считаете, что это невозможно?

— Да нет. Кстати, существуют слухи и легенды, что Наполеон действительно исчез, а потом появлялся в разных местах… Доводилось читать. И даже аргументы там приводились кое-какие. Но!

— Но?

— Не надо считать союзников, и англичан, как главных тюремщиков поверженного императора, наивными людьми. Шесть лет Бонапарт провел на острове. И за это время ни разу не проговорился? Не обнаружил незнание каких-то элементарных вещей?

Нет, я допускаю, что двойник мог быть великим артистом, но он же не прожил жизнь рядом. И не мог знать досконально…

— Я понял, о чем вы, — перебил меня Володя. — Однако если мы попристальнее всмотримся в окружение нашего ссыльного, то окажется, что рядом с ним, неотступно были не только тюремщики.

— Да? А кто еще?

— Несколько слуг и некий Жан Рош Куанье. Простой воин, который прошел с Наполеоном все, то есть буквально все, военные кампании, а в конце жизни по собственному выражению «последовал за падающей звездой по имени Наполеон Бонапарт».

Этот Жан Рош, преданный бонапартист, не только всю жизнь посвятил своему императору, но и оказался человеком насколько осведомленным, что в 1840 году опубликовал мемуары.

— Вы хотите сказать, что двойнику, в случае затруднения, было к кому обратиться за советом. Так?

— А разве нет?

— Не убедили. Не верю.

Владимир Александрович усмехнулся.

— А защита не обязана что-либо доказывать. Она должна лишь показать, что события могли развиваться и другим путем. Этой цели мы достигли. Не так ли?

Я подумал.

Возразить было нечего.

Война с Россией

— Ну, хорошо, — произнес я, наконец. — Допустим. Пусть даже все так, как вы говорите. Но это не отвечает на главный вопрос: должны ли мы считать Наполеона положительным героем? Или он все-таки демон войны, погубивший множество людей?

— Сформулируйте обвинение более конкретно.

Я снова задумался. Да, Володя был прав. Война без жертв не бывает. Так что обвинять нужно не всех участников, а инициаторов. Разжигателей войны.

Выше мы, вроде бы, уже установили, что в эпоху Наполеоновских войн все дрались со всеми. Так что обвинять в жертвах одного лишь французского императора… Сами французы его, кстати, не обвиняли. А вот русские…

— Давайте не будем растекаться мыслью по древу, — предложил я, — а сосредоточимся на Отечественной войне 1812 года. То есть на том, что знаем лучше всего. Кстати, именно здесь было наибольшее количество погибших.

Владимир Александрович подумал и кивнул.