Преступления прошлых веков. Тайны, исследования, открытия

— Во-первых, большая толпа не могла собраться мгновенно. Значит убийцы, жаждущие затеряться в столпотворении простолюдинов, должны были ждать на месте преступления от 30 минут до часа и более. Не проще ли было сразу предусмотреть пути отхода — скажем, сел в лодку и поминай, как звали? Ведь кругом вода!

Во-вторых, Битяговский и его семья серьезно пострадали в погроме, учиненном толпой. Так что если он сам эту толпу организовал, то его нужно обвинить или в беспросветной глупости, или в изощренном мазохизме.

Думаю, проще считать, что случившееся явилось для него полной неожиданностью. Потому он так бестолково метался в толпе, то пытался прекратить набат — ломился на колокольню, то пробовал распоряжаться, то спрятаться… И в итоге сам стал жертвой.

— Пусть так. Кто у нас следующий подозреваемый?

Я подумал.

— Хм, а больше никого и нет.

— Няньку Осипову, которую обвиняла и терзала царица, вы не считаете?

— Царица обвиняла ее в недосмотре, но не в убийстве.

— Мальчишки?

— Следственная комиссия допрашивала их. Но как свидетелей. Кроме того, из следственных материалов следует, что в момент смерти возле царевича находились только взрослые: мамки-няньки, кормилица да постельница. В общем, никаких убийц.

Володя встал и задумчиво прошелся по комнате. Дойдя до окна, он обернулся и пристально взглянул на меня.

— И какой же вывод вы делаете?

Я возмущенно пожал плечами:

— Ну здравствуйте! Сотни исследователей работали безрезультатно, а вы хотите, чтобы я раз, и во всем разобрался. Давайте лучше я спрошу: а вы какой вывод делаете?

Владимир Александрович усмехнулся.

— А я бы сказал, что следуя принципу «Ищи кому выгодно», мы все-таки пропустили одного человека, который был прямо и непосредственно заинтересован в убийстве.

Я с лихорадочной поспешностью, заново перебрал в памяти всех участников угличского дела… и не обнаружил никаких пропусков. Поэтому спросил довольно иронично:

— И кто же это? Какой-нибудь незаконно уволенный подсобный рабочий или обиженный задержкой зарплаты повар?

— Нет. Царь Василий Шуйский. Тот самый, кто во времена Бориса Годунова возглавлял расследование.

Царь Василий Шуйский

— Кто?.. Что?!! Да вы с ума сошли! Да его там и близко не было! Он даже в Угличе-то появился только вместе со следственной комиссией. То есть по меньшей мере через несколько дней или даже недель после происшествия.

— Угу. И Скрынников, кстати, пишет, что… — тут он преспокойно подошел к книжной полке, вытащил том Скрынникова и невозмутимо зачитал: «Сразу после гибели Лжедмитрия бояре объявили народу, что „царевич Дмитрий умре подлинно и погребен в Угличе“. Грамота написана была с ведома и по приказу Шуйского, который не считал еще необходимым пересматривать версию о гибели Дмитрия, составленную его собственной комиссией. НЕ ПРОШЛО ОДНАКО, И ДВУХ НЕДЕЛЬ, как власти начали писать об „убийстве“ царевича Годуновым».

Итак, что мы узнаем из этих трех предложений?

Во-первых, что народу о деле царевича Дмитрия (угличского) стали сообщать в непосредственной связи с делом Лжедмитрия — «сразу после гибели Лжедмитрия», как указывает Скрынников. То есть в 1606 году. То есть, по меньшей мере через 15 лет после гибели царевича. И что особенно интересно, именно в это время Василий Шуйский стал царем. Я правильно излагаю?

— И что?

— Во-вторых, — тем же несгибаемым тоном продолжил Володя, — В это время, то есть в 1606 году, Шуйский «не считал еще необходимым пересматривать версию о гибели Дмитрия, составленную его собственной комиссией». То есть по меньшей мере 15 лет, вплоть до 1606 года, то есть до воцарения Шуйского, все еще считалось, что в Угличе произошел несчастный случай.

И только по прошествии еще двух недель после первых сообщений 1606 года, власти начали писать об «убийстве». Это в-третьих. Как вам такой расклад?

— Что-то не уловил, — признался я довольно растерянно.

— Очень просто. Смотрите, 1606 год, Смутное время. Только что убит — выбросился из окна и растерзан народными толпами тот, кого в истории назвали Лжедмитрием I. И, возможно, к этому моменту уже объявился Лжедмитрий II. Еще не изгнаны польские интервенты, российский трон шатается. Василий Шуйский по образному выражению Алексея Константиновича Толстого «ступил на него ногой еще не твердой»…

Что должен сделать новый царь, чтобы укрепить свою власть? Доказать, что других законных претендентов на престол нет. Что он единственный.

— Но ведь это действительно так! — воскликнул я. — Борис Годунов, кем бы он ни был, погиб еще в апреле 1605 года. Его малолетний сын и наследник также убит. Если еще вспомнить сколько высокородных фамилий вырезано во времена опричнины, то становится понятно, что… Да и Лжедмитрий, которого в Европе вроде бы признали законным уже убит! Кто остался-то?

— О, претендентов было достаточно. Польский король Владислав, например. И Лжедмитрий II, которого активно поддерживал Федор Никитич Романов, основатель будущей царской династии… В общем, требовалось провести отстройку от конкурентов.