Преступления США. Americrimes. Геноцид, экоцид, психоцид, как принципы доминирования

Однако решить «стратегические задачи» американцам в Китае все же не удалось, и хотя они добились главного, того, чего добивались всегда — принесли много горя людям, на земли которых вторгаются, пролили реки крови ради тупой и примитивной стратегии перманентного вмешательства в дела других государств, но полностью подчинить себе сколь-нибудь значительную территорию Поднебесной они не сумели, как не смогли в течение долгого времени подавить сопротивление, оказанное им на Гаити, куда американцы очень хотели попасть, навязывая и гаитянам свою гегемонию. Гаитянская республика, несмотря на свои небольшие размеры, оказалась крепким орешком. Уже с середины XIX века вашингтонский режим пытался заполучить морские базы на Гаити (чуть выше я упоминал о первом их агрессивном вторжении) и не менее двадцати раз направлял свои военные корабли в Порт-о-Пренс под предлогом борьбы с беспорядками, но контроль над этой независимой в ту пору республикой установить не смог. Лишь к 1915 году американцам удалось навязать ей кабальный договор, свое иго, переломив сопротивление народа Гаити. Мстя за долгую неуступчивость, вашингтонские политики сделали текст договора намеренно издевательским, потому мне в который раз приходится говорить об анекдотической степени цинизма американцев, ведь они оговорили себе право на вооруженное вмешательство в дела Гаитянской республики, если, к примеру, ее власти будут вести «бесперспективную» финансовую политику.

Не будь история США столь кровавой, насыщенной насилием и неуважением элементарных понятий о человеческом достоинстве, она напоминала бы один большой анекдот.

Нужно отметить, что поражения и проигрыши случались в истории войн США довольно часто, можно сказать, что американцы проигрывали всякий раз, когда их силы и техническое оснащение не превосходило возможности противника в несколько раз. Американцы, как у них и водится, беспричинно проявляли агрессию, убивали, грабили, насиловали, жгли селения, но если из глубин страны возникал партизанский отряд, полный решимости обломать рога бесцеремонному зверю, то зверек вдруг улепетывал, бросал все и, лишь проклиная «дикарей и варваров», отправлялся восвояси готовить новый, более подлый удар, от которого «противники свободы» уже не должны были оправиться, ведь это будет удар в спину. Из огромного числа захватнических войн Вашингтона есть лишь несколько примеров, когда ситуация развивалась иначе, и вояки США могли бы победить на равных, ведь по зубам они получали и от кубинцев, и от никарагуанцев, и от гаитян, хотя и стремились потом подвергнуть эти небольшие народы чудовищной мести, а когда не удавалось и это, норовили задушить не покорившуюся жертву, подвергнув изоляции, блокаде, перекрывая кислород и сношения страны с внешним миром. Простая мысль о том, что люди имеют право жить так, как им хочется, стремясь сохранить свою особую инаковость, непохожесть, нежелание подчиняться американскому стандарту, просто не приходила в головы звездно-полосатым выкормышам пиратского притона, возомнившего себя центром мироздания. Все более и более твердя о свободах и демократии, вашингтонские американцы так никогда и не признали право какого-либо народа жить по-другому, по-своему, не подчиняться диктату «большой дубинки», не принимать «американские ценности», оставаться самим собой, решать свою судьбу, согласуясь со своими нормами и ценностями, нести свои идеалы.

И потому американцы завели обыкновение устраивать в качестве некоей «артподготовки», в качестве предварительного этапа любой захватнической агрессии «революционную» провокацию в той или иной стране, засылая тайных «агентов влияния», используя возможности представителей своих монополий с тем, чтоб натравить одну часть общества страны, назначенной к захвату, на другую ее часть. В центральноамериканских странах нередко провоцировали резню индейцев (потому в некоторых из этих территорий коренного населения не осталось вообще), сотнями и тысячами убивали патриотов, социалистов, коммунистов. Вопроса о моральной стороне дела не стояло и стоять не могло, жертвы не принимались в расчет, хотя вашингтонские говоруны и источали словеса о цивилизаторской роли США. Но ни своих, ни чужих не жалели.

Отсутствие моральных норм воинствующего американизма проявлялось по отношению ко всем, поголовно, не только к дальним, но и к ближним, разве что в отношении к врагам режима и врагам «империи» оно было чудовищным, порой неправдоподобным, как те вещи, скажем, которые происходили в России в период интервенции. О них пойдет речь в одной из следующих глав.

Глава 5 Существует ли американская нация?