Преступная история США. Статуя кровавой свободы

Хорошее, увы, мимолетно. Праздник окончился, начались суровые будни. Уже без Бюно-Варилья. Получив свои деньги, он отбыл из постылой Америки домой, где частично расплатился с инвесторами, безумно счастливыми, что вернули хоть что-то, а затем возглавил газету «Матэн», за несколько лет сделав ее одной из самых популярных во Франции. В Штатах о Панаме забыли, ненадолго вспомнив лишь в период избирательной кампании 1908-го, когда панамские политики, весьма недовольные слишком малым, с их точки зрения, вознаграждением за участие в шоу 1903 года, решили сделать гадость наследнику Рузвельта Тафту и «слили» его оппонентам некоторые пикантные детали. В том числе и о том, что из 80 миллионов, выделенных на выкуп долей французских инвесторов, ровно половина до адресатов не дошла, осев в карманах Джона Пирпонта Моргана и лиц из ближнего круга президента. Впрочем, Тафт, несмотря на серьезность компромата, был избран, а пар ушел в гудок. Вот, кажется, и все. Остается разве добавить, что 12 июля 1920 года, когда канал, наконец, был открыт для эксплуатации, выяснилось, что единственным держателем акций вновь созданного акционерного общества для управления Панамским каналом является военное министерство США.

Глава 27. Острова в океане

Всем, кто решит упрекнуть меня во «вторичности». Я в курсе, что на интересующие меня темы писали и Марк Твен, и О’Генри, и многие другие, в том числе и в Сети. Даже не просто в курсе, а активно пользуюсь их данными, делая дайджест для читателей, не имеющих времени освежать в памяти фельетоны Сэмюэля Клеменса и юморески Вильяма Сиднея Портера или искать в Нете специальные публикации. Иными словами, я не изготовляю ключики к открытым дверям и не ломлюсь в них, я просто предлагаю желающим заглянуть. И еще. Искренне удивлен стремлением некоторых собеседников приписать мне некую тенденциозность в отношении США. Дескать, я говорю, что они пытаются вырвать «испорченные страницы» из своей истории, а они вовсе не делают этого, напротив, все помнят, и им стыдно, и они каются. Верно. Каются. Вот, например, не так уж давно, 23 ноября 1993 года… Однако начнем с начала.

Цезарь и августы

Великий человек велик, независимо от того, тога на нем, овчинный тулуп, золоченый мундир или набедренная повязка. Камеамеа I, вождь гавайского острова Оаху, соединил в себе таланты Наполеона, Кромвеля и Бисмарка. Еще дикарь (в европейском понимании), но дикарь гениальный, с прозрениями. Объединяя острова, он пользовался помощью европейских моряков, все чаще захаживавших «на огонек». Те, учитывая мощь туземного войска, вели себя прилично. Торговали, поставляли оружие, строили парусники, оседали, женились на девушках из высшей знати и плавно вливались в местную элиту. После прагматичного решения Великого Короля признать протекторат Лондона, наладились наилучшие отношения с Великобританией. Все чаще заплывали и американцы. Короче говоря, на карте мира неспешно проступали контуры нового государства.

Однако, как учит история, любой Цезарь лишь тогда чего-то стоит, когда вслед ему идет Август. Зулус Чака и мальгаш Адрианаманпуйнимерина ничем не уступали гавайскому современнику. Но наследники первого, ни к чему не стремясь, так и прожили весь XIX век повелителями полуголых воинов-пастухов, а преемники второго, достигнув кое-каких успехов, скатились в застой. Сыновья же Камеамеа не подвели. Покровительствуя миссионерам, они христианизировали острова, покончив с влиянием аристократии и жрецов. Активно привлекали иностранных советников. Обустраивали плантации хлопка и сахарного тростника. Была переведена на гавайский язык Библия, введена «правильная» система налогообложения, издан закон о свободной купле-продаже земли (сперва вождям, затем любому гавайцу, а позже и иностранцам). Возникла сеть бесплатных школ. Появились газеты на гавайском языке. В 1839-м король Кауикеаоули (Камеамеа III) подписал «Декларацию прав людей и вождей», начинавшуюся со слов: «Если, по воле Бога, кровь у всех народов Земли одинакова, значит, все люди равны» и гарантировавшую подданным свободу совести, вероисповедания и равенство перед законом, спустя год – «Конституцию Гавайского королевства». Начал работать совещательный (пока) парламент. А в 1852-м король, сундуками выписывавший книги из Европы, усмотрев некую сермяжную правду в трудах Прудона и прочих, утвердил новую конституцию, уравняв в правах всех островитян, даже китайских кули. Парламент разделился на две палаты, появился Верховный суд, решения которого были обязательны и для короля. Правда, позже Камеамеа V (Лот) демократию слегка урезал, введя образовательный и имущественный цензы, но и в таком виде ей аналогий не было.