Преступная история США. Статуя кровавой свободы

Впрочем, начиналось все значительно раньше. Лет на пятьдесят. Сразу после добровольно-принудительного приобретения Флориды у беспомощной Испании представители США пытались «дожать» Мадрид на предмет уступки заодно с Флоридой и Техаса, большого, богатого, стратегически важного и очень интересовавшего янки практически со дня обретения независимости. Однако госсекретарь Джон Куинси Адамс, возглавлявший американскую делегацию на переговорах, был, как и многие представители Отцов-Основателей не чужд уважения к морали, и не стал добивать благородных донов, позже объяснив рассерженным коллегам, что «не нашел возможности доказать неоправданность претензий Испании на район от реки Сабины до Рио-Гранде-дель-Норте». Таким образом, Техас остался испанским. Однако богатые земли были крайне слабо заселены, и Мадрид не нашел ничего худого в том, чтобы удовлетворить просьбу американца Мозеса Остина о переселении в своей колонии довольно крупной (300 семей) группы умелых и работящих уроженцев американского Юга. Правда, самому престарелому Мозесу воспользоваться плодами своих ходатайств так и не довелось, первый поселок на выделенных землях строил уже его сын, Остин, человек дальновидный, непростой и с еще более непростыми связями, по мнению многих исследователей смотревший далеко вперед.

Правда, пока первые поселенцы распаковывали вещи, испанцы перестали быть актуальны, но император Агустин I, первый правитель суверенной Мексики, не менее предшественников радея об освоении малолюдного севера, не только подтвердил права группы Остина, но и издал закон о свободной колонизации, разрешавший беспрепятственно селиться на любой мексиканской территории. Поначалу все шло достаточно культурно, но в 1824-м, после отмены в Мексике рабства, отношение фермеров к власти стремительно охладело. Некие Хэден Эдвардс и Дэвид Боуи даже провозгласили сгоряча суверенную «республику Фридония» («Свободия», между прочим), однако забыли посоветоваться с Остином, а тот полагал, что жечь мосты рановато. Посему инициатива была пресечена самими же колонистами еще до прибытия сил правопорядка, заработав в итоге право иметь рабов еще 5 лет. Однако по итогам событий власти Мексики, видимо, что-то почуявшие, отменили указ императора Агустина о «свободном поселении», начав направлять в Техас поселенцев из густонаселенных южных провинций и отменив ранее разрешенное двойное гражданство, предложив иммигрантам, не имевшим разрешения на въезд, покинуть страну, а «легалам» либо сдать американские паспорта, либо последовать за нелегалами. Янки были крайне недовольны.

Исполнять дурацкие прихоти всяких оливковых chicanos, мало того, что папистов, так еще, оказывается, и негролюбов, уважаемым WASP’s было категорически западло. Так что американское население Техаса неуклонно росло, уже в 1827-м перевалив за 35 тысяч душ. А что до возможных санкций, то как раз в это время политическая жизнь Мексики приобрела оттенок перманентного военно-спортивного шоу. Партии и кланы яростно определяли, каким быть прекрасному далеко, задействовав все наличные войска, так что ни разъяснять колонистам правила хорошего тона, ни даже защищать их от апачей и прочих команчей мимолетным центральным властям было недосуг. А поскольку апачи с команчами в реале народ крайне неромантичный, колонистам пришлось организовывать дисциплинированную и очень неплохо, вплоть до артиллерии, вооруженную милицию.

Это не твой зуб!

В общем, к 1835 году, когда после очередного переворота к власти пришел генерал Антонио Лопес де Санта-Анна, сильная личность с весьма пестрой биографией, сумевший, наконец, покончить с бардаком, техасцы уже считали, что ничего общего с Мексикой не имеют и иметь не хотят, а с «туземцами», ежели что, разберутся. Что, учитывая ежегодные визиты к Остину гостей с севера, имело под собой реальные основания. Поводом для вспышки стало категорическое требование «тирана» немедленно начать освобождение негров, поскольку, видите ли, «на мексиканской земле нет места рабству». Исход первых стычек с силами правопорядка, посланными Санта-Анной в сепаратистский регион, подтвердил этот грустный для Мексики факт. 2 марта 1836-го, собравшись в городке Вашингтон-на-Брасос, представители Совета поселенцев объявили себя Палатой представителей республики Техас, избрав «временным президентом» Дэвида Барнета, а главнокомандующим Сэма Хьюстона. Стивен Остин (что, собственно, не удивляет) убыл в США организовывать помощь. На подавление мятежа Санта-Анна двинул практически все боеспособные части, лично их возглавив, одержал локальные победы при Аламо и Голиаде и беспощадно расправился с пленными инсургентами. Но почил на лаврах и 21 апреля, попав в засаду на берегу реки Сан-Хакинто, не просто потерпел поражение, но еще и попал в плен, после чего 14 мая подписал в поселке Веласко договор, зафиксировавший независимость Техаса.