Преступная любовь

В общем, присутствовал он при моем перерождении по чистой случайности, точнее именно потому, что это был мой день рождения. Это было, пожалуй, его единственным хорошим качеством — все семейные праздники справлялись вместе, хотя особого участия в них он и не принимал.

Так вот в отличие от многих подростков, которые уже близки к перерождению, я не стала объявлять во всеуслышание о признаках. Да-да, подросток чувствует его приближение, как это объяснить я не знаю, просто примите на веру. Именно из-за этого моего сумасбродства пришлось полностью восстанавливать одну из стен в доме, пол и немного потолок, к тому же и ремонтировать две комнаты. Корочек говоря, я стала самым разрушительным оборотнем в клане.

Мое перерождение началось прямо за праздничным столом. Хорошо хоть, что оно не мгновенное, хотя и не медленное. Обычно перерождение занимает пару минут. Так вот за эти самые пару минут отец с братом были вынуждены срочно вытаскивать меня на улицу, а мама с Фростом, моим младшим братом прятались в кухне.

Конечно же, и брат и отец тут же перевоплотились, чтобы помочь мне, но их ожидал сюрприз. Они ожидали обычную львицу средних размеров, однако, я ТИГРИЦА высотой превышающей свое же плечо сантиметров так на пятнадцать, то есть несколько выше брата, хотя в человеческом обличии он выше меня на голову.

Никто тогда даже с места не двинулся. Отец был в шоке, а у брата начиналась очередная истерика. Он просто не мог смириться с тем, что его младшая сестра от природы сильнее. Но это было еще не все. Впервые мать выразила свой восторг открыто. Конечно, она не специально, но было супер.

— Ламия, дочка! — воскликнула она, выйдя на порог, — Ты огромная и… и темная! Твои черные полоски толще рыжих. Ты прекрасна!

Я была ей очень благодарна за такую оценку, ибо до сих пор еще никто не отошел от шока и не говорил. Но это ее замечание окончательно добило и брата и отца.

Грегор умчался прочь, а отец был вынужден стать моим наставником. Целый день он ничего не говорил, лишь хмыкал. Все комментарии и поздравления я получала от соплеменников. Кто-то дивился моему раннему перерождению, кто-то моим размерам, кто-то окрасу, но нашлись и те, кто заметил мою выдержку.

Обычно перерожденный рычит, злиться, царапается и вообще бесится всеми способами. В контроле именно этого поведения наставник и помогает новоиспеченному оборотню. Но я видимо, была в шоке от произошедшего, ибо лишь фыркала и скулила, зарычала лишь раз, когда брат убегал в рощу. Я даже не стала бегать по деревне, лишь топталась на месте. Да и вернулась в человеческий облик я достаточно легко. Некоторым на это приходиться тратить много сил и пару дней. Я же справилась за три часа.

Это был своеобразный рекорд, ведь раньше такого не было, даже отцу потребовалось восемнадцать часов, а брату тридцать один час. Мама сказала, что я уникальна именно этим больше даже, чем размерами и окраской. Я же больше угнеталась этим.

Отец тогда отказался меня обучать. Сказал, что если я действительно настолько сильная, сама научусь. Брат тоже был несказанно на меня обижен, хотя моей вины в случившемся не было. Отец и так уже был в нем разочарован, а получить второго ребенка, не наследника, тем более дочь сильнее его первородного сына, будущего вождя, было ударом ниже не куда!

Прошло уже четырнадцать месяцев со дня моего перерождения. Я уже как-то привыкла.

Я забыла с чего начала! А точно, о нашей с братом потасовке.

Глава 4 — Кто сильнее

Так вот Грегор никогда со мной не тренировался.

Во-первых, это было правилом, которое мог нарушить лишь вождь, что он собственно и сделал!

Во-вторых, брат не хотел вообще со мной связываться. Наши отношения с ним никогда не были хорошими, задавался он много, а после моего перерождения так и вовсе испортились.

Пару месяцев он и вовсе со мной не разговаривал. А тут отец заставляет его драться со мной.

— Зачем отец? Что я буду драться с девчонкой? Другого никого нет? — возмутился Грегор.

— Нет! Ты будешь со мной пререкаться? — рыкнул вождь. Именно вождь, не отец. Для отцовских наставлений он обычно использовал несколько другой тембр. В этой же фразе чувствовалась власть вождя.

— Я еще не готова драться с ним, мой вождь! — тоже возразила я.

— Молчать! — заорал он. Отец прекрасно знал, что выражение «мой вождь» из моих уст было не уважением, как у остальных, а скорее презрением, хотя повиновением. Но согласитесь, когда твоя дочь не уважает тебя это одно, а когда она показывает это демонстративно, это совсем другое!

— Вы будите драться, причем в полную силу. А я посмотрю, кто из вас сильнее!

Эту его ухмылку с лица мне дико хотелось стереть. Но он вождь, а я…