Преступник

Ему вдруг показалось, что он летит куда-то вниз, в пропасть. Закружилась голова, зарябило в глазах. Значит, так! Это его отец — рогоносец! Джеврие снова взяла его за руку.

— Я не хотела тебе говорить, но…

— Нарисовал Эрол. А кто написал?

— Тоже он.

— Кто был с ним? Айла, Кайхан?

— Айла, Кайхан и остальные…

— Что они говорили?

— Плохие слова. Даже сказать стыдно.

Джеврие испугалась: рука Джевдета задрожала.

Что с ним? Он очень рассердился? Ну зачем только она сказала? Вот дура!

— Ты обещал не сердиться, Джевдет-аби!

— …

— Слышишь, Джевдет-аби?

— …

— Ну зачем я только сказала!

— …

— О чем ты думаешь?

— …

— Джевдет-аби! Джевдет-аби!

— …

Она потрясла его за руку.

— Я боюсь! Мне страшно!

— …

— Я боюсь, Джевдет-аби! Боюсь!

Джевдет выдернул руку и проговорил сдавленным голосом:

— Ну, иди домой!

— Почему, Джевдет-аби?

— Говорю тебе, иди домой!

Джеврие скрылась за углом «Перили Конака», затем вернулась и, прячась в тени, пошла за Джевдетом: он медленно брел по залитой лунным светом улице, засунув руки в карманы и горбясь, словно нес на плечах какой-то тяжелый груз.

Джеврие быстро стерла со стены рисунок и надпись и скользнула дальше. Джевдет-аби шел не домой, а куда-то дальше. Но куда? Зачем он набрал камней?

Джевдет направился к дому Эрола. Он хотел выбить стекла — сегодня у Эрола, завтра у Айлы, послезавтра у Кайхана, потом у других ребят. Его отца нарисовал Эрол, а они смотрели и науськивали его!

У дома Эрола он остановился. Наверху горел свет. Значит, еще не спят.

Он прислонился к стене. Надо ждать. Такие дела делаются после полуночи. Вспомнились Арсен Люпен и Джингез Реджаи… Он-то уж не попадется!.. Сегодня — у одних, завтра — у других, послезавтра — у третьих. Пусть весь квартал дрожит от страха.

Джевдет погрузился в свои мысли. Вдруг над ухом пронзительно прозвучал свисток. Мальчик вздрогнул, как будто его застали на месте преступления.

— Ты чего здесь так поздно делаешь?

Он обернулся. На него сердито смотрел усатый квартальный сторож.

— Ничего. Так просто шел.

— Как это «так просто»?

— Ну, с работы. И остановился отдохнуть.

— Иди домой, там и отдыхай!

10

Ничего не изменилось. Проходя каждый день вечером с лотком на шее мимо «Перили Конака», Джевдет старательно стирал ненавистные ему рисунки и надписи. Но на другой день они, словно по волшебству, появлялись снова.

Домой он возвращался поздно. Отец грозил, ругался — он даже не слышал. Мысли его были заняты одним: как отомстить Эролу? Эрол, Айла, Кайхан!.. Ах, если бы его в тот вечер не увидел сторож! Но теперь он должен действовать по-другому. Попадаться нельзя. Ведь все, даже отец, против него.

…В это утро его разбудило пробившееся через занавеску горячее солнце. Еще никогда он не спал так долго.

Лег поздно: всю ночь бродил по кварталу у домов Эрола, Айлы и Кайхана. Несколько раз замахивался камнем. Но так и не бросил его. Побоялся сторожа.

Джевдет вскочил с постели. Потянулся раз, другой, зевнул.

Из кухни послышался голос отца:

— Ты почему опять поздно встаешь?

Джевдет не ответил.

— Шляется до полуночи. Щенок бездомный!.. Смотри, достукаешься!

Джевдет обернулся.

— Ну и что?

— Сукин сын! Не ребенок, а змееныш! — проворчал Ихсан-эфенди, поднимаясь наверх.

Джевдет быстро оделся, поднял лоток. С улицы донеслись веселые мальчишеские голоса. Он подошел к окну. Мимо проходили Эрол и Кайхан. Эрол обернулся, скривил губы и подтолкнул Кайхана:

— Смотри, он!

Кайхан взглянул и засмеялся.

— Эй, чего надо, дурачье? — разозлился Джевдет.

Мальчики остановились.

— Сам дуралей! — сказал Эрол.

— Я?

— Да, ты! Я бы от стыда сгорел, а он еще рожу показывает.

— А чего мне стыдиться?

— Сам знаешь! — ответил Кайхан и изобразил пальцами рога.

Эрол громко рассмеялся.

— Думаешь, стер со стены рожки и уже не сын рогоносца?

Джевдет выбежал из дому.

— Это вы мне говорите?

— А то кому же!

— Ты нарисовал?

— Я, — гордо ответил Эрол.

— Ах, ты?..

Джевдет подскочил к нему, схватил за ворот рубашки и ударил его кулаком в лицо.

Эрол не ожидал нападения. Несколько мгновений он стоял недвижно, потом схватился за нос, увидел кровь и заплакал.

Кайхан бросился на Джевдета, и они вцепились друг в друга.

Эрол вопил на весь квартал. Из окон высовывались люди. Быстро собралась толпа. Прибежал зубной врач в синей шелковой пижаме. Увидев сына в крови, он ужаснулся:

— Вай! Что с тобой, сынок? Кто тебя обидел?

— Джевдет, — ответил Эрол, всхлипывая.

— Почему? За что?

— Мы шли с Кайханом, он выскочил из дому, обругал и стукнул меня.

Кайхана и Джевдета разняли.

У Джевдета тоже текла из носа кровь, но он молчал. Не произнес ни слова даже тогда, когда Эрол соврал. Ведь и он не скажет правду. Рогоносец! Как он произнесет это слово? Нет, пусть его лучше убьют или повесят, но он будет молчать.

Обитателям квартала представился новый случай позлословить об Ихсане-эфенди.

— Он, кроме молодой жены, никого слушать не хочет!

— Рогоносец!

— Надо сообщить в полицию. Безобразие! Пусть ответит!

— Пойдите, господин доктор, в полицию. Мы подтвердим.

— Да, ваш сын совсем не виноват.