Преступник будет найден (Рассказы о криминалистике)

Прошло, однако, не так уж много времени, и чешский ученый Я. Янский, изучавший биохимические свойства крови, обнаружил группы внутри одного ее вида, которые зависят от особенностей белков. Четыре группы, на которые Я. Янский разделил кровь человека, тотчас взяли на вооружение криминалисты. И понятно, почему: когда кровь того, кто всего-навсего «случайно порезал себе палец», относится, скажем, к первой группе, а пятна крови, найденные в его квартире, — к третьей, цена его оправданиям невелика. Точнее, она велика, но в прямо противоположном смысле, ибо, как справедливо замечал английский юрист У. Уильз, серьезными уликами являются «все поступки обвиняемого, в том числе и лживость его оправданий».

Сейчас наука о крови пошла еще дальше. Установлено, что кровь человека делится не только на группы, но и по типам — в зависимости от определенных свойств, присущих, эритроцитам. Усилиями польских ученых в ядрах лейкоцитов крови женщины удалось обнаружить частицы — хроматины, которых нет в крови мужчины. Таким образом, по крови стало возможным определять и пол. Все это внедрено в криминалистическую практику. Теперь крохотное пятнышко крови все чаще и чаще может сказать о своей принадлежности вполне определенному лицу.

Еще четверть века назад стало известно, что специфические агглютиногены, по которым определяется группа крови, содержатся не только в ней самой, но и в слюне, желудочном соке, молоке, поте и в других выделениях человеческого организма, а также в веществе волос. А совсем недавно немецкий ученый К. Тома продолжил этот список: он разработал способ определения группы крови по веществу ногтей. Эти открытия еще больше увеличили «чудеса», совершаемые криминалистами, которые изо дня в день обращают всевозможные «мелочи» и «пустячки» в средство раскрытия преступлений.

Был такой случай. В глухом переулке несколько человек ограбили одинокого прохожего. В руках у потерпевшего осталась шапка одного из грабителей. На ее подкладке нашли два волоска. Экспертиза установила, что волосы принадлежат сильному мужчине средних лет, имеющему склонность к тучности, что он начал лысеть, что в шевелюре его появилась проседь и что, наконец, недавно он коротко постригся. Установлена была и группа его крови. По этим приметам разыскали и уличили одного преступника, а вслед за тем и остальных.

Хочу сделать одну важную оговорку. Боюсь, что кое у кого сложится мнение, будто достаточно найти волос или каплю крови, чтобы не только заподозрить человека в совершении преступления, но и осудить его. Ни в коем случае! Ни при каких условиях! Это было бы чудовищно: ведь возможны всякие случайности, совпадения, ошибки. Нет, эти важные «мелочи» только дают нить в руки следователя, помогают ему ориентироваться и выбрать правильный путь в своих поисках преступника, наконец, служат одной из улик — очень важной, но всего лишь одной в ряду остальных, которые нужно еще найти и обосновать.

Попытки превратить волос в дубину, дабы раскроить ею черепа непослушных, бывали. Каждый раз это случалось, когда во исполнение преступного приказа «свыше» надо было изыскивать несуществующие улики. Яркий пример — печально знаменитое Мултанское дело, где с такой силой и страстью прозвучал голос неистового правдолюбца Владимира Галактионовича Короленко.

Это произошло весной 1892 года. В Удмуртии, на тропинке, ведущей из деревни Чульи в деревню Анык, был обнаружен обезглавленный труп человека.

Среди отсталой части местного населения бытовали слухи, будто удмурты через каждые сорок лет приносят в жертву своим языческим богам человека, у которого в ритуальных целях отрезают голову и вырезают сердце. Вспомнили, что примерно за сорок лет до того был тоже вроде кто-то убит. Приплели сюда и голод, который постиг крестьян в предыдущем году из-за неурожая. Так родилась мысль обвинить в убийстве удмуртов, которые пошли на жертвоприношение для «ублажения» своих богов.

Становой пристав Тимофеев ревностно выполнил это предначертание, обвинив в убийстве жителей удмуртского села Старый Мултан. Впоследствии стараниями В. Г. Короленко удалось дознаться, что Тимофеев получил в деревне Чулье от сельского старосты сторублевую взятку и распорядился перенести труп с земли Чульи, где он был найден, на землю Старого Мултана. А Тимофееву было все равно, из какой деревни он «возьмет» убийц, лишь бы она была удмуртской.

Только через два месяца после того, как нашли обезглавленный труп, объявилась «важная находка»; в маленьком шалаше, устроенном на задах двора мултанского крестьянина Моисея Дмитриева, изъяли 97 волос. Понадобилось еще почти три месяца, чтобы послать их на экспертизу в Вятку. Но устроителей громкого процесса ждало разочарование: лишь пять волос оказались принадлежащими человеку, и ни один из них не походил на волосы убитого.