Преступник и толпа (сборник)

Я спрашиваю себя, до какой же цифры поднялась бы преступность средних веков, если бы столько причин зараз поддерживали отвагу преступников, которые должны были быть исключительно неустрашимыми, чтобы осмеливаться пренебрегать наказаниями того времени? Женщины-прелюбодейки существовали даже в ту эпоху, когда их побивали каменьями, и когда общественное мнение преследовало их своим негодованием; что же странного в том, что теперь их так много?

О преступлении, как и о всякой другой индустрии, можно сказать, что самые очевидные препятствия и выгоды не всегда бывают для него и самыми существенными; вследствие всего сказанного выше это значит, что самые глубокие и безусловные противоречия и подтверждения, которые больше всего подходят для разрушения или подкрепления какого-нибудь предположения, входящего в общий план действий, не всегда оказываются и самыми действительными. Для развития какой-нибудь индустрии выплачиваемая ею премия редко оказывается лучшим средством; точно так же, как редко оказывается лучшим средством для разрушения какой-нибудь индустрии обложение ее налогом.

Я соглашусь также с Ферри, признав, что суровость наказаний не может служить лучшим средством для борьбы с преступностью, и прибавлю еще, что перспектива, открытая преступникам в виде более благоустроенных тюрем, не может служить наилучшим объяснением роста преступности. Покровительственные и запретительные меры, тем не менее, остаются могущественным оружием в руках правительств, даже единственным, при помощи которого они могут свободно и быстро действовать на пользу выгодных для них индустрий и в ущерб тем, которые им кажутся не заслуживающими доверия; доказательством может служить пример Германской империи и Соединенных Штатов. Полицейские и уголовные законы аналогичны запретительным пошлинам: умело направляемые твердой властью, они дают заметный результат, иногда скорее поверхностный, чем глубокий, но часто решительный.

Если бы можно было управлять гениальностью, то самым верным средством для искоренения данного вида преступления, как и для того, чтобы достичь процветания данной индустрии, было бы, разумеется, содействие усиленному развитию великих открытий, этих могущественных центров лучеиспускания примеров, без заметной связи с преступностью или трудом.

К несчастью, нет ничего неожиданнее этих великих идей, и нет ничего более непредвиденного, чем их последствия, потому что противоречия и согласования, которые они вносят в установленные обычаи и господствующие понятия, косвенны и неопределенны, сложны, запутанны и остаются такими вплоть до того дня, как, приняв реальную форму, они обнаруживаются. Когда Papin открыл двигательную силу водяных паров, кто мог бы догадаться, что это открытие было зародышем промышленного могущества Англии, условием sine qua поп открытия Уайта? Мог ли Христофор Колумб, открывая Америку, думать, что его чудесное путешествие в результате даст заметное понижение преступности в Англии? Тем не менее, по исследованиям историка Пика (Pike), это едва ли можно оспаривать. С открытием Нового Света вследствие очищающего действия эмиграции, которую оно вызвало, связаны серьезный прогресс нравственности, понижение жестокости и грубости нравов в Англии в конце XII и XIII веков. Американское эльдорадо всех авантюристов и искателей vita nuova производило обаяние, подобное обаянию Святой земли в средние века. Трансатлантическая колонизация была современным крестовым походом и, подобно крестовым походам средних веков, она оздоровляла континент.

10. Влияние богатства и бедности на преступность

Влияние богатства и бедности на преступление составляет вопрос, одновременно и отличный, и зависящий от вопроса, касающегося влияния труда[78].

Это излюбленное поле сражения двух соперничающих фракций позитивной школы – фракции социалистической и фракции ортодоксальной.

По мнению Турати и Колаянни, настоящей причиной преступлений, совершаемых бедняком, служит его бедность, как, по Ферри, настоящей причиной многочисленных преступлений, совершаемых летом, служит высокая температура.