Преступники. Факел сатаны

– Ерунда! Скоро, мать, все уладится. Заживем в Южноморске слаще прежнего. – В тоне Бабухина прозвучали торжествующие нотки. – Нас голыми руками не возьмешь. А Гранской и Журу скоро придется подыскивать себе другую работу. Это в лучшем случае…

– Ты серьезно?!

– Факт. Представляю, как они раззявят варежки, когда прочтут в газете разгромную статью о себе. – Бабухин мстительно хихикнул. – Небо с овчинку покажется!

– А кто берется это сделать?

– Рэма Николаевича помнишь? Ну, которому мы устроили шикарный прием в валютном ресторане?

– Мелковский, что ли?

– Он, Жанночка. Отработает харч как миленький.

– Вот здорово! – Голос Шелютто просто зазвенел от радости.

– Ладно, как говорит Мопассан, ближе к телу… Привезла?

– А как же! Все, что просил.

– Слушай теперь внимательно. Сегодня ровно в шесть вечера подойдешь к станции метро «Площадь Революции». Там стоит сразу у входа слева табачный киоск. Знаешь, где это?

– Очень хорошо помню. Сколько раз покупала там сигареты…

– Я появлюсь, ты передашь мне сумку, и разойдемся, словно чужие. Без слов. Без вопросов. Усекла?

– Усекла, – ответила Жанна и грустно добавила: – Ну а пообщаться?

– Наобщаемся еще под завязку, – подбодрил ее Бабухин. – Завтра позвоню в это же время. Все. Ну, я на тебя надеюсь.

– Не волнуйся, сделаю, как надо. Целую…

Гудки отбоя. Связь прервалась.

– Смотри–ка, – сказал Велихов, обращаясь к Журу, – и не боится Бабухин, говорит открытым текстом. А что вы такой хмурый? – уловив угрюмость в лице капитана, удивился майор. – Радоваться надо – все идет по плану. Возьмем голубчиков тепленькими…

– Здорово все рассчитал, – сказал Велихов, когда они подошли к входу в метро «Площадь Революции». – На этом пятачке в часы «пик» народу – не протолкнуться. И где вы спрячетесь, чтоб не засветиться?

– А вот здесь, – показал Виктор Павлович на «Москвич»– фургон, в котором разыгрывали моментальную лотерею. – Почему бы и нам не поставить рядом свою машину? Будем что–нибудь рекламировать. Это теперь модно…

– Отличная мысль, – одобрил майор.

До операции оставалось чуть меньше часа. Оперативники, участвующие в захвате, последний раз посовещались и разошлись. Жур занял место в появившейся на площади «Ладе» с плакатами, призывающими пить пепси–колу.

Наступило время напряженного ожидания. Виктора Павловича охватывало все большее волнение: как разглядеть среди тысяч и тысяч людей, вливающихся в метро сплошным потоком, Бабухина и Жанну? К тому же пошел снег. В глазах зарябило от белых мух, падающих прямо из опустившейся на Москву ночи. Что успокаивало, так это три знакомые фигуры – двое мужчин и женщина, – назначившие кому–то «свидание». Никто бы не догадался, что это оперы из группы захвата.

Жанна появилась без пяти шесть. Жур щелкнул зажигалкой в темноте салона «Лады» – условный сигнал. Женщина, пришедшая на «свидание», сняла одну перчатку, положила в карман. Ребята подошли к киоску и стали прицениваться к сигаретам.

Напряжение капитана достигло крайнего предела. Когда минутная стрелка на уличных часах почти коснулась цифры «12», откуда–то рядом с Шелютто возник Бабухин. Он был в кожаном пальто и огромной мохнатой шапке, надвинутой на лоб по самые глаза. Жанна сняла с плеча сумку, протянула патрону, и тут Жура словно пружиной выкинуло из автомобиля. Но его помощь не понадобилась, он даже не успел добежать до табачного ларька – Шелютто и Бабухина уже вели к машинам оперативники. Сумка была в руках у Руслана Яковлевича. Жанну усадили в «Волгу», которая тут же сорвалась с места. Бабухина поместили в «Ладу» между двумя работниками милиции. Жур устроился рядом с шофером и, повернувшись назад, сказал не без злорадства:

– Вот и встретились, Руслан Яковлевич.

– Это безобразие! Произвол!… – хрипло проговорил тот. – Хватают честного человека!… Я буду жаловаться!…

– А ну тихо! – грозно зашипел на него опер.

«Лада» отъехала, но тут же снова приткнулась к тротуару.

– Черт! – выругался водитель, выскочил из машины и сразу вернулся. – Приехали… Оба задних ската сели.

«Выходит, пока мы высматривали Жанночку и Руслана, – мелькнуло в голове Виктора Павловича, – кто–то следил за нами…»

Хорошо, что в операции участвовала еще одна машина – «Москвичок». В него и пересадили Бабухина. Автомобиль влился в поток машин, устремляющихся к «Метрополю».

«29 октября 1985 г.

Американский физик подвел баланс жизни 60–летнего современного ученого: детство и учеба – 24 года, сон – 20 лет, отпуск, выходные– 12 лет, еда – 2,5 года, прочие потребности – 1,25 года, итого – 59,75 года. И только оставшееся время – 0,25 года, то есть 90 дней за всю шестидесятилетнюю жизнь ученый отдает науке. Это у них…

Интересно подсчитать, сколько лет уходит на стояние в очередях у нас? Только сегодня с Евочкой на руках я простояла в прачечной час, к врачу – полчаса, минут сорок в магазине за мясом…