Преступники. Факел сатаны

— Привыкла. Даже нравится теперь. Но когда кончала ГИТИС, думала, что возьмут во МХАТ, на Таганку или в театр на Малой Бронной… А меня распределили в Свердловск. Я, естественно, отказалась. Еще бы — в провинцию! Проболталась в Москве года полтора, отчаялась. И уже готова была согласиться на что угодно, но, как говорится, поезд ушел… Пробавлялась разной мелочишкой. То в небольшом эпизоде на телевидении, то в детской передаче по радио, летом — в пионерлагере или доме отдыха массовиком–затейником… А с кукольным театром мне еще повезло! Не на главных ролях, а все же в труппе… Даже пару раз была на гастролях за границей. И не очень стыдно перед подругами. Правда, кое–кто из моего выпуска пробился в элиту. В Малом, Вахтанговском, на «Мосфильме»… Я, например, до сих пор дружу с Юнной Воронцовой, она в прошлом месяце стала народной артисткой республики… Кстати, у нее я и познакомилась с Банипартовым. Историческая встреча, можно сказать…

— В каком смысле? — спросил Чикуров.

— Не было бы того вечера, не было бы встречи Банипартова и Баулина, — пояснила Регина Эдуардовна.

— А когда вы познакомились с Евгением Тимуровичем?

— О, давно. У меня только что произошел крах с артистической карьерой… Перенервничала. Еще бы, такой стресс! Ну и загремела в клинику. Женя как раз проходил там ординатуру. Правда, я лежала в неврологии, а он специализировался на соматических заболеваниях… Там, значит, и познакомились… Подлечили мне нервишки, выписалась. Евгений Тимурович раз позвонил, другой. Потом стали встречаться… Поженились.

— По любви, конечно? — спросил осторожно следователь.

— Женя — да, — ответила она, смотря в окно. — Я же решилась, наверное, из–за своих неудач… Боялась остаться старой девой… Страшно было: в великие артистки не вышла, если еще и семьи не будет — вообще окажусь у разбитого корыта… Женя два года добивался моей руки. Характер у него упрямый. Казалось бы, ничего не светит, а он, сжав зубы, гнет свое… Потом родилась Нора. Пошла светлая полоса. Женя защитил кандидатскую, я устроилась в кукольный театр. Вроде бы все стало налаживаться — живи и радуйся. Но Женя был неудовлетворен. Сил, энергии — хоть отбавляй, а воплотить свои идеи негде…

— Странно, — заметил Чикуров, — он же был кандидатом наук.

— Ну и что? В Москве кандидатов — пруд пруди… Со степенью, а все еще оставался ассистентом… Женя предложил мне поехать куда–нибудь на периферию, лучше всего в Сибирь, в молодой, новый город. Я испугалась: как это, потерять московскую прописку, квартиру! Да и Норочка подрастет, где будет учиться? А расставаться с ней… Короче, я была категорически против. — Баулина вздохнула. — Все–таки не продуман у нас вопрос с теми, кто желал бы в молодые годы поработать в глубинке. Действительно, в Москве, Ленинграде и других больших городах переизбыток талантливых, мыслящих специалистов. Я уверена: многие с удовольствием поработали бы пять–десять лет где–нибудь на Севере, в маленьких городах и даже на селе. Но только так: захочешь потом вернуться в родной город — пожалуйста… Нет же, надо выписываться, освобождать жилплощадь. А назад уже дороги нет… Почему?

— Вы не совсем правы, — возразил Игорь Андреевич. — Существует система бронирования.

— В том случае, если вербуешься туда, где трудные условия, — на Север, Дальний Восток… А если я хочу в Тамбов, Липецк? Да мало ли еще куда? Без договора. Ведь не забронируешь, так?

На это следователь ничего ответить не мог.

— Вот и получается, — продолжала Регина Эдуардовна, — что многие не могут по–настоящему послужить людям, обществу. Сколько дарований глохнет в Москве и других крупных центрах…

— А Илизаров? — напомнил Чикуров.

— Хирург из Кургана, который делает потрясающие операции? Я думаю, это скорее исключение. А могло стать правилом… Женя, я уверена, из той же породы. Он как раз в то время увлекся идеями нетрадиционных методов лечения. Буквально ушел с головой. И вообще, если он что делает, то отдается весь, без остатка… Я человек, далекий от медицины, но, поверите, слушала его, раскрыв рот. И настолько доверилась, что стала его добровольным подопытным кроликом. — Регина Эдуардовна грустно улыбнулась. — Мы с Норочкой в шутку так говорили…

— А в чем выражались эти, как вы сказали, нетрадиционные методы лечения? — поинтересовался Чикуров.

— Что такое врач? Ведь до сих пор спорят: медицина — это наука или искусство? Женя как–то привел мне высказывание великого Гиппократа: натура лечит, врач наблюдает. То есть в основу врачевания должен быть положен принцип — помогать человеческому организму самому справляться с недугами. Потому что его защитные способности невероятно огромны.

— Но все–таки — помогать, — заметил Чикуров.

— Конечно! Однако такими средствами, которые имеются в природе. Естественными средствами, теми, которыми издревле пользовалась народная медицина. Фитотерапия, то есть лечение травами, плодами. Потом — продуктами пчеловодства и некоторыми животными препаратами. Это во–первых. Во–вторых, голоданием. В–третьих, различного рода диетами…