Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы

Царь, как рассказывают, ужинал в эту ночь со своими друзьями и затем долее обыкновенного остался в их обществе. Когда же после полуночи он хотел подняться, то одна сирийская женщина, предсказательница, следовавшая за ним многие годы и сначала мало обращавшая на себя его внимание, но мало-помалу внушившая ему уважение к себе и добившаяся того, что он стал ее слушать, — эта сириянка внезапно явилась перед ним, когда он хотел удалиться, и сказала ему, чтобы он оставался и пил всю ночь. Царь последовал этому совету, и таким образом в эту ночь план заговорщиков не удался. Продолжение рассказа имеет более правдоподобный вид; несчастные молодые люди не отказались от своего плана, но решили привести его в исполнение при первом ночном карауле, который придется в их очередь. На следующий день Эпимен увидел своего близкого друга Харикла, сына Менандра, и рассказал ему о том, что уже произошло и что имеет еще произойти. Пораженный Харикл бросился к брату своего друга Эврилоху и заклинал его спасти царя быстрым доносом; Эврилох поспешил в ставку царя и открыл страшный план Лагиду Птолемею. По его доносу царь приказал немедленно арестовать заговорщиков, которые были допрошены и подвергнуты пытке; они раскрыли свои планы, своих соучастников и заявили, что Каллисфен знал об их намерениях; он тоже был взят под стражу. Призванное для военного суда войско изрекло над осужденными свой приговор и исполнило его по македонскому обычаю. Каллисфен, бывший греком и не бывший солдатом, был закован в цепи с тем, чтобы быть преданным суду впоследствии. Александр, как говорят, писал об этом Антипатру: «Юношей побили каменьями македоняне, софиста же я хочу наказать сам, а также и тех, которые прислали его ко мне и которые принимают в свои города изменников против меня». По показаниям Аристовула, Каллисфен умер пленником позднее, во время похода в Индию, а по словам Птолемея, он был предан пытке и повешен.

Дройзен Иоганн. История эллинизма. — Ростов н/Д.: Феникс, 1995. — Т.1.

ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ

Люций Сергий Катилина родился в 108 г. и происходил из старого патрицианского рода. К сожалению, его образ сильно искажен враждебной ему историографией и политической литературой (римскими авторами Саллюстием и Цицероном). Поэтому не легко установить, какая доля истины содержится в рассказах о его чудовищной моральной испорченности, сохраненных традицией. Во всяком случае, Катилина был сулланцем[18] и, по-видимому, широко использовал те возможности к обогащению, которые открывались тогда людям, свободным от излишней щепетильности (впрочем, большинство представителей высшего римского общества было таково).

В 68 г. Катилина служил претором, в 67 г. получил наместничество в Африке. После отбытия срока службы он был привлечен к суду по обвинению в злоупотреблениях. Поэтому, когда в 66 г. Катилина выставил свою кандидатуру в консулы на 65 г., он был отведен по формальным мотивам как состоящий под судом.

Это послужило исходной точкой для первого заговора Каталины. Возможно, что в его организации какую-то роль играли Красе[19] и Цезарь.

На 65 г. приходится попытка Каталины произвести переворот. В заговоре принимало участие много представителей римской «золотой молодежи», для которой предприятие сулило легкую возможность избавиться от долгов. Позднее в обществе ходили упорные слухи, что за спиной заговорщиков стояли Красе и Цезарь. Предполагалось в условленный день (вероятно 1 января 65 г.) убить консулов, выбрать на их место своих сторонников и уничтожить видных сенаторов. После этого Красса должны были назначить диктатором, а Цезаря — начальником конницы. Однако две попытки привести заговор в исполнение не удались по техническим обстоятельствам. Дольше сохранять тайну стало невозможно, и план отложили на неопределенное время. Правительство не рискнуло арестовать заговорщиков, так как прямых улик против них не было, да и боялись тронуть таких влиятельных людей, как Красе и Цезарь.

Тем временем Катилина был оправдан судом по обвинению в вымогательствах и вновь выставил свою кандидатуру в консулы на 63 г. Его поддерживали демократы. Деньги на предвыборную кампанию дали Красе и Цезарь. Вторым кандидатом демократическая партия выставила Гая Антония, человека совершенно бесцветного, бывшего сулланца, теперь перешедшего в демократический лагерь из-за выгод, связанных с консульством. Развернулась напряженная борьба. Оптиматы[20] и всадники объединились против Каталины и провалили его. Прошел Антоний, который был не страшен как полное ничтожество, и Цицерон. Хотя последний, человек «новый» для нобилитета (он происходил из всаднической семьи) и неустойчивый политически, не пользовался симпатиями в сенаторских кругах, оптиматам приходилось выбирать меньшее из зол, и они предпочли Цицерона.