Преступники. Мир убийц времен Холокоста

Как представляется, Федеральный суд разрешил это разногласие в постановлении, вынесенном в 1978 году. Судом Гамбурга Вильгельм Эйкхофф был признан виновным в убийстве по меньшей мере 50 евреев. Он выбирал своих жертв и участвовал в расстрелах. За эти преступления его приговорили к 12 годам лишения свободы. Верховный Суд постановил, что судьям Гамбурга следовало бы назначить Эйкхоффу меру пресечения в виде пожизненного заключения. То, что подсудимый «запутался в системе несправедливости», не было веской причиной освобождать его от наказания, предусмотренного законом. «Члены других групп, которые восхваляют и применяют насилие, также могут утверждать, что насильственные действия оправданы в их кругах». В отсутствие веских смягчающих факторов убийство должно караться пожизненным заключением ¹⁰⁹.

Это решение Федерального суда стало важным правовым аспектом. Так же как молодой человек, выросший в окружении мафии, не может оправдывать последующее убийство на том основании, что ему привили неуважение к человеческой жизни, нацистским преступникам нельзя позволять приводить воздействие нацистской идеологии как оправдание своих преступлений. Очевидно, что взрослые люди являются не пешками или марионетками в руках старших или начальников, а людьми, несущими ответственность за свои поступки. Однако это потенциально важное решение не имело последствий на практике. Неуместность подобного оправдания рассматривалась судами просто как obiter dictum (несущественное высказывание, которое не устанавливает прецедент). Переломным моментом стало принятие Верховным Судом постановления, согласно которому признание виновным в убийстве влечет наказание в виде пожизненного заключения. Поэтому в последующие годы судьи продолжили выносить спорные решения по вопросу, следует ли считать смягчающим обстоятельством тот факт, что человек был убежденным нацистом и поэтому не обладал mens rea (виновной волей). Статья 17 уголовного кодека гласит, что обвиняемый, который осознавал, что поступал неправильно, признается невиновным, если он не мог избежать этой ошибки, и он должен получить более мягкое наказание, если бы он мог ее избежать.

Даже когда преступная природа действий была очевидна, как в случаях убийства детей, некоторые судьи оправдывали обвиняемых тем, что у них не было mens rea. Сотрудник СД Вальтер Тормайер отдавал приказы о расстрелах евреев и обычно сам проводил их с особой жестокостью. Однажды он приказал сбрасывать больных жертв в яму, чтобы «не тратить напрасно пули». Тем не менее, Тормайер был признан виновным как соучастник и получил 12-летний тюремный срок. Его жестокость не доказывала, что он был злостным преступником. Он не намеренно поступал неправильно, а «разделял отношение людей, находившихся тогда у власти, которые считали евреев неполноценными» ¹¹⁰. Вместо того чтобы отнестись к этой ситуации как свидетельству низменных побуждений, ее восприняли как признак пониженной ответственности.

Многие судьи всячески стремились обосновать более мягкие наказания. Руководитель гестапо в Кельне Франц Шпринц нес ответственность за депортацию более 8500 евреев в Освенцим и другие лагеря уничтожения. Но после 1945 года он вел размеренную жизнь, что было расценено как фактор, смягчающий его вину. По-видимому, это свидетельствовало о том, что, не окажись он вовлечен в нацистскую систему, он бы не стал преступником. Смягчающей была и «длительная психологическая нагрузка», которую он испытывал, годами прячась в своей квартире, поскольку «боялся, что понесет несправедливое наказание в случае экстрадиции за границу» ¹¹¹. Получил бы убийца или вор в поствоенном германском обществе более мягкое наказание потому, что пока не был схвачен, он успешно скрывался от властей?

В 1966 году в суде рассматривалось очередное дело члена полицейского гарнизона, участвовавшего в большом количестве казней с огромным числом жертв. Согласно достоверным свидетельским показаниям, подсудимый был известен как исключительно «хороший стрелок», и что многие из тех, кого должны были казнить, просили, чтобы их застрелил именно он, поскольку «таким образом, они избежали бы дополнительных страданий». Суд счел эти обстоятельства смягчающими ¹¹². В ходе подобных слушаний смягчающими вину могли быть названы и другие факты: подсудимый был военнопленным, был интернирован, получил ранение во время войны, был выслан из Восточной Европы, потерял члена семьи или имущество ¹¹³. Многие суды также приходили к выводу, что необходимость наказания уменьшилась по прошествии времени, и по этой причине выносили более мягкие приговоры ¹¹⁴.