Преступники

— О, это высокое звание! Его нужно заслужить! ЗТР должен уметь находить выход из любой ситуации. Дайте мне, например, задание, и я смогу выбить фонды на лед из Каракумов и ананасы из Магадана! — Банипартов зычно рассмеялся, а успокоившись, продолжил: — Чем занимается рядовой толкач? К примеру, предприятию дали фонды на тысячу листов цинкового железа. Он и едет их выбивать. Хотя, к слову сказать, почему надо выбивать то, что положено и так? — Банипартов испытующе посмотрел на собеседницу, но, не дождавшись ответа, стал рассказывать дальше: — Ладно, я не об этом. Вернемся к ЗТР. Мы такими делами не занимаемся. Потому что являемся приводом технического прогресса! Да-да, без смеха… Скажем, где-то стали выпускать суперэффективное антикоррозийное покрытие. На него не только фондов нет, но вообще мало кто об этом знает. И я тут как тут! У производителя. Думаете, у меня в руках флакон «Красной Москвы» для секретарши? Или бутылка для грузчиков? Я — извините! Прямо к директору. Что нужно для реконструкции вашего завода? Кабель? Трубы? Марка? Тип? Сколько? Он буквально заключает меня в объятия. От счастья. Вы спросите, где же я возьму кабель и трубы?

— Предположим, спрошу, — улыбнулась Дагурова.

— Не волнуйтесь, грабить вагоны на железной дороге не буду. У каждой профессии есть свои маленькие тайны, — хитро прищурился Банипартов.

— Какие же, если не секрет?

— От вас, следователей, их быть не может, — снова засмеялся коммерческий директор. — У меня имеется свой красный товар, выпускаемый «Интегралом». Его тоже нет в фондах. Универсальный дезинтегратор-активатор. И за него мне дадут все, что хотите: стекло, шифер, краску, самые дефицитные обои, нержавейку и так далее… И за все это я буду иметь то самое суперпокрытие против коррозии раньше других, будьте уверены! — закончил Банипартов торжественно…

«И будет, — думала Ольга Арчиловна, когда, простившись с коммерческим директором, вышла из административного здания. — Но хлеб его совсем, совсем не легкий».

Дагурова вспомнила признание одного из работников их областной прокуратуры.

Он вышел на пенсию по возрасту. Был еще в отличном здравии и буквально через месяц стал маяться: не мог усидеть дома без дела, без активного труда. Предложили должность заместителя директора НИИ по общим вопросам. За громким титулом скрывалось обыкновенное — хозяйственник. Дагурова встретила его через полгода и не узнала: похудел, осунулся, весь какой-то дерганый, нервный.

— Ольга Арчиловна, вы себе не представляете, что это такое! — с содроганием в голосе исповедовался ей бывший коллега. — Чтобы достать любую мелочь, надо закрыть глаза на инструкции, уложения, постановления! Я сам законник, а приходится на каждом шагу нарушать… Совсем перестал спать по ночам. Все подсчитываю, какой срок мне дадут за то, а какой за это…

В последнее время Дагурова не встречала его, но слышала, что он, переменив работу, стал кадровиком и вздохнул с облегчением.

Весь вечер Чикуров посвятил анализу документов, накопившихся в ходе следствия. Прочитал письма, которые Дагурова изъяла в клинике Баулина в первое свое посещение. Они были в основном от больных. Многие благодарили профессора за исцеление от недугов, Другие умоляли положить их снова, так как болезнь рецидивировала. Третьи еще не являлись пациентами Евгения Тимуровича, но, начитавшись и наслышавшись о его методе лечения, спрашивали совета, как его применять, сообщив диагноз своего заболевания. Много было восторженных писем от читателей. Письмо Ивана Кулика Игорь Андреевич прочитал дважды.