Преступники

— Нет, числился членом какого-то худфонда. Способный был… У нас один художник живет, так он приходил и часами Славины картины рассматривал, которые сын еще в студенчестве написал. Говорил: ой губит свой талант Славка! Халтурой да водкой… Пыталась я образумить сына — какой там! Характером в отца… Даже как-то руку на меня поднял. По пьянке, конечно… В один прекрасный день его сломали…

Урусова тяжело вздохнула и замолчала.

— Как это — сломали? — не понял Латынис.

— Получил сразу пять тысяч… На радостях пошел в ресторан. Шампанского понабрал, коньяка, водки, и пошло-поехало. Рюмка за рюмкой, без закуски… Привычка у него такая: когда пьет, то, считай, ничего не ест… Ну, захмелел, стал оркестру деньги швырять. Потом ходил от стола к столу и клал на каждый сторублевку. Знай, мол, наших. Как купчик… Ну, заприметили его двое. Усадили рядом, стали успокаивать. Мол, прекрати дурить, небось дома жена ждет, дети… Это так официанты после рассказывали… Взялись якобы отвести домой… Короче, нашли Славу на следующий день утром в подвале… Избитый, без денег, без шапки и пальто. А на дворе февраль, мороз под тридцать градусов!..

— Тех двух нашли?

— Да-а, ищи ветра в поле, — протянула старуха. — Думала, потеряю сына. Воспаление легких, менингит… Полгода валялся в больнице. Последнее, что было в доме, продала… Вышел он — еще одна беда: работу в худфонде не дают. Потому как пьяница… Еле-еле устроился на фирму „Заря“, квартиры оформлять. Лепку стал делать, мода такая пошла — потолки, плафоны… Врачи его здорово напугали: будет пить — конец… Держался, наверное, год. Женился. Хорошая девушка попалась. Правда, с дитем у них ничего не получилось… Через эту лепку снова у Славы жизнь наперекосяк пошла. Все приглашают, очередь образовалась… Ну, раз заявился под хмельком, другой… Говорит, заказчики угостили… И покатился… Аня, первая сноха моя, не выдержала, ушла. После этого сын еще больше запил…

Левушка вдруг боднул бабушку головой.

— Чего тебе? — нежно спросила та.

Мальчик, топчась на месте, потянул Урусову за рукав.

— Извините, — сказала хозяйка, — у нас свои маленькие дела…

— Понимаю, — улыбнулся Ян Арнольдович. — Что поделаешь, раз надо…

Старуха с внуком вышла. Капитан стал разглядывать комнату. Его внимание привлекла небольшая картина на стене. Собственно, это было единственное украшение в квартире. На картине была изображена обнаженная до пояса женщина. Она вырастала из цветов и трав уходящего за горизонт луга. Откуда-то сверху, с лазурно-чистых небес, протянулся к ней луч от далекой звезды. Картина была выполнена в условной манере, Поражало сочетание красок. Тело женщины словно светилось. А лицо ее было Латынису знакомо. Откуда?

„Да ведь это Кленова!“ — вспомнил он фотографию Жанны Велемировны, которую разослали вместе с ориентировкой для поисков беглянки.

— Нравится картина? — спросила незаметно вошедшая хозяйка.

— Очень, — признался Латынис.

— Слава говорит, это лучшее из того, что он когда-либо рисовал. — Старуха судорожно вздохнула. — Последний его взлет… Больше к кисти не прикасался. Да и как работать, когда руки ходуном ходят!

Урусова посадила внука за стол, дала ему карандаш и лист бумаги. Левушка начал что-то рисовать, мурлыча себе под нос.

— На чем я остановилась? — Хозяйка села на прежнее место.

— Ушла сноха… Сын стал выпивать еще больше, — напомнил Латынис.

— Да, — кивнула старуха. — И вдруг ни с того ни с сего перестал. Вернее, принимал, но самую малость… Купил костюм, по вечерам исчезал куда-то… Я ничего не спрашиваю… Мы вообще о его сердечных делах никогда не говорили… Однажды заявляет: женюсь, мама. Я поинтересовалась, кто эта женщина. Говорит, очень хорошая женщина, бывшая балерина, теперь в Доме культуры ведет кружок танцев. Из себя красивая, только старше… Думаю: ничего, что старше, если сумеет заставить Славу бросить пить, то молиться на нее буду… Спросила, как она насчет вина. Слава говорит, что сама ни-ни и ему запрещает. Рассказал, что познакомился, когда ремонтировал ее квартиру. Он Жанне сразу приглянулся… Ну что ж, говорю, если ты решил, я противиться не буду. Пригласи в гости, познакомь… Он почему-то смутился. Но на следующий день привел… Тут я сразу и поняла, почему Слава был в смущении. — Урусова показала на живот.

— В положении была? — уточнил Латынис.