Преступные камни

Остаток дня и вся следующая ночь превратились в тоскливое, бесконечное поле, усыпанное камнями и глыбами серой, застывшей грязи. Такой Ивану Григорьевичу казалась вся его дальнейшая жизнь. Рано утром он сел к компьютеру, читал воспаленными глазами новости — и вдруг сердце удивленно и обрадованно вздрогнуло. Среди главных московских новостей в криминальной хронике была такая: «Грабеж в квартире писателя Селиверстова, литературный псевдоним Астиаг-Астиаг. Похищены все авторские экземпляры книг в ценных, уникальных переплетах. Разыскивается женщина, имя которой источник не раскрывает».

Иван Григорьевич перечитал новость много раз. Да это же чудо, что за новость! Впервые о нем пишут СМИ, впервые называют писателем. И совершенно ясно, что он не просто писатель, а тот самый, единственный, книги которого можно только похитить, а не купить в магазине — мешок за тысячу рублей. И упоминание о таинственной женщине, о каком-то особом источнике, все это выглядело как отличная интрига. Это просто счастье, что наши бестолковые менты никогда никого не найдут, а это невероятное событие, конечно, многие запомнят, как и его имя.

Иван Григорьевич открыл свой золотой сайт. Точно! Просмотры увеличились в сотни раз. Раньше было не больше двух в сутки в лучшем случае. А сейчас число просмотров продолжает увеличиваться.

Он вошел на свои страницы в интернете и написал крупными белыми буквами на черном фоне: «Все мои книги похищены этой ночью. То были мои дети. Я — осиротевший отец, испепеленный горем». И ниже ссылка на сообщения СМИ. Он посидел у монитора пару часов, читая потрясенные комментарии, соболезнования, утешения. И, что самое приятное, обещания помочь в этой беде. «Вы только пишите, — просили его. — Не думайте о деньгах. Мы поможем».

Какое-то время Иван Григорьевич сидел над чемоданом с обрывками, продолжая складывать тексты. Потом бросил это дело. Вернулся за стол и открыл новый документ.

«АСТИАГ-АСТИАГ

ОБРЕТЕННОЕ СОКРОВИЩЕ

Роман»

Как изобретательна и строптива судьба избранного небесами автора, думал утомленный и успокоенный Иван Григорьевич. Судьба посылает ему сюжеты самым неожиданным и жестоким образом. И чем сильнее боль познания, тем вернее величие уникального результата. В новом романе герой Селиверстова встретится с роковой страстью, коварными врагами, злодеями-завистниками, узнавшими, что его выдвинули на Нобелевскую премию. И возлюбленная, конечно, окажется похищенной вместе с драгоценной библиотекой. Ее ждут страшные испытания, даже пытки. Но герой найдет возможность спасти ее, вернуть свое богатство. Самым сильным эпизодом будет погоня за грабителями. Когда они поймут, что уйти с таким грузом не удастся, они сорвут драгоценные переплеты, бросят на дорогу под ноги преследователям, а сами попытаются скрыться только с текстами. Но и это им не удастся. А герой напишет свою главную книгу, достойную царя Мидии.

Иван Григорьевич прочитал первый абзац и даже прослезился: таким прекрасным он ему показался. Выразить свои чувства ему, как всегда, помогла самая затертая из банальностей: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Невзгоды проходят. Талант навсегда.

Татьяна Устинова • Дело об изумруде •

Никакую милицию, конечно, вызывать не стали. Куда там вызывать, дело-то семейное — перстень пропал! И не какой-нибудь, а старинный, прабабушкин, полученный в наследство.

Его никто никогда не надевал, он всегда лежал только в шкатулке — как можно, такая ценность!

— Не знаю, — задумчиво сказала Лиля. — Не знаю, Макс. Ничего у меня не терялось и не пропадало!.. Ну, ложек чайных не хватает, но это вечная история! Мне кажется, их таскает домовой.

— Кто таскает?!

— Домовой, — рассеянно повторила Лиля. — Ну, их то полный ящик, то вдруг хватишься, и нет ни одной. А потом они сами по себе откуда-то возникают.

— Материя никуда не девается и возникнуть ниоткуда тоже не может, — сказал он внушительно. — Куда ж девался этот чертов перстень, ведь он тоже некоторым образом материя!..

— Вчера я одну нашла на столе в сарае. Должно быть, дети затащили, — продолжала Лиля. — Да и шут с ними, с ложками. Макс, мне все это не нравится. Кто мог взять перстень?! У нас ведь дома только свои.

Вот именно, подумал он. Только свои!.. Ничего хуже, чем подозревать своих, и быть не может!.. Теперь придется проводить «полицейское расследование», искать какие-то «улики», задавать вопросы, сличать «показания» — в семейном доме, полном детей, друзей и родственников!..

Он снова осмотрел туалетный столик, зачем-то открыл шкатулочку, в которой всегда лежал перстень, потряс ее и даже поковырял пальцем, как будто перстень мог завалиться за линялую бархатную обивку.