Преступный синдикат

Наряду с сицилийской мафией на американской почве пытались прижиться и неаполитанская каморра, и другие тайные преступные организации, но сицилийцам удалось либо уничтожить своих соперников, либо существенно потеснить их, так что их господство стало практически безраздельным.

Центральное место в книге «Преступный синдикат» занимает описание событий, связанных с введением в США в январе 1920 года так называемого «сухого закона», запретившего продажу, а также изготовление и транспортировку спиртных напитков на всей территории страны. Это мероприятие было оформлено путем внесения поправки (восемнадцатой) к Конституции США, что должно было подчеркнуть его исключительное значение в американской истории. Однако опыт применения в США «сухого закона», действие которого продолжалось 14 лет до его, если можно так выразиться, бесславной кончины в декабре 1933 года, прежде всего убедительно показал, что проблема борьбы с алкоголизмом не может быть решена одними только правовыми средствами. Вопреки ожиданиям, потребление спиртных напитков в США фактически не только не сократилось, но, напротив, возросло. В Соединенные Штаты в огромных количествах контрабандно ввозились спиртные напитки из многих стран мира, не говоря уже о принявшем чудовищные размеры кустарном изготовлении их суррогатов.

Именно в этот период организованная преступность стала неотъемлемым свойством «американского образа жизни». В книге Шарлье и Марсилли показано, какую роль сыграла в этом процессе, казалось бы, далеко не самая опасная форма незаконной деятельности – подпольная торговля контрабандными или самодельными спиртными напитками. Она получила название бутлегерства, а те, кто ею занимались, – бутлегеров (английское слово «бутлег» означает «голенище», и, по-видимому, этот термин подразумевал торговлю «из-за голенища», нечто вроде нашего выражения «из-под полы»).

Огромные прибыли, приносимые незаконной торговлей спиртными напитками, привели к возникновению многочисленных гангстерских банд, не останавливавшихся ни перед чем, чтобы завладеть «товаром» или рынками сбыта. Волна убийств, похищений, жестоких расправ и вооруженных столкновений между отдельными бандами захлестнула всю страну. Широкомасштабный бизнес, связанный с производством, транспортировкой и продажей спиртных напитков, привел к созданию организационной структуры той подпольной империи преступного мира, которая впоследствии распространила свое влияние на многие сферы жизни американского общества. Как отмечает И. А. Геевский, «крупные операции по тайному производству, контрабандной доставке, перевозке по стране, распределению и продаже спиртных напитков потребовали от участников этого преступного бизнеса четкой организации, прочных связей, сотрудничества и взаимного доверия».[4]

Многие формы преступности, получившие распространение в США в период действия «сухого закона», выросли на почве бутлегерства. На этой же почве возник и охватил всю страну своими щупальцами «Синдикат преступлений», создание которого относится к 1929 году, а также один из его «филиалов» – «Синдикат убийств», подробно описанное в книге «самое чудовищное, – по выражению авторов, – предприятие за всю историю существования Нового Света» (с. 288).

Гигантские доходы, получаемые от незаконной торговли спиртными напитками, явились финансовой базой для создания системы организованной преступности в США, позволили организовать целую систему подкупа государственных служащих, в том числе в полиции и в других органах власти, призванных обеспечивать охрану правопорядка и соблюдение законности. В результате преступники стали в известном смысле неуязвимыми.

Теперь уже заправляли делами в преступном мире не патриархальные доны мафии, не допускавшие в семьи никого, кроме выходцев из Сицилии (авторы книги, видимо, иронически называют такую политику «расовой»), а главари банд, в которые входили и итальянцы из самых разных провинций, и евреи, и ирландцы, и немцы.

Таким образом, создание «Преступного синдиката», объединившего в своих рядах гангстеров самых различных национальностей, объективно явилось дополнительным опровержением расистских криминологических теорий, которые, игнорируя социально-политические корни преступности, пытаются доказать якобы генетическую предрасположенность тех или иных этнических групп к совершению преступлений.[5]