Претендент

Она резво вскочила на ноги и потянулась за своей одеждой, которая валялась на полу вперемешку с его.

— Оставь, — раздалось со стороны кровати. — Давай быстрее делай свои дела и назад.

— Прохладно. Можно, хоть футболку возьму?

— Окей. Можешь надеть мою.

Элис не стала возражать, нацепив на себя обыкновенную белую футболку, брошенную поверх её лифчика.

Придётся его оставить. Жаль. Красивое бельё. Она порадовала себя перед отпуском, спустив около пятисот долларов на несколько кружевных комплектов. В одном из её любимых любовных романов у героини были так называемые «трусики силы». В них она казалась себе суперсексуальной, и почти всегда они срабатывали — к концу дня героиня оказывалась без них.

Элис захотела такие же.

И вот — не с первого раза, но кружево цвета слоновой кости и две тесёмочки своё дело сделали и теперь вынуждено остаются на полу мужской спальни.

Она уже была у выхода из комнаты, когда услышала требовательное:

— Посмотри на меня.

Оборачиваться Элис не стала, лишь слегка повернула голову.

— Зачем?

— Хочу увидеть тебя при свете дня.

— Насмотришься ещё, — тряхнула она головой и выскочила из спальни.

В спину полетел смех и строгое:

— Допрыгаешься, цветочек.

Как же, жди!

В мгновении ока девушка слетела с лестницы, пробежала через просторную гостиную, где вповалку спали другие гости вечеринки и, схватив со стола непочатую бутылку содовой, выскочила в открытые раздвижные двери.

До отеля она добралась минут через двадцать, пробежавшись лёгкой трусцой по пляжу. Ночной администратор не обратил внимания ни на её странную одежду, ни на босые ноги.

Поднявшись в номер, Элис за пять минут приняла душ и, оставив волосы влажными, быстро покидала в чемодан свои нехитрые пожитки. Первый автобус со стоянки отеля до международного аэропорта Канкуна отправлялся в шесть ноль пять, и через час она уже стояла в очереди на регистрацию.

Чудесные каникулы и волшебное их завершение. Никакого сожаления Элис не испытывала. Нечто большее, чем счастье, переполняло девушку: ощущение, что перед ней распахнул двери весь мир. В тот момент она была переполнена любовью и за это — и много другое, конечно, — чувствовала благодарность к тому мужчине, что остался в доме на пляже. Элис ничего о нём не знала: ни откуда он, ни сколько ему лет, ни чем занимается. Даже его имя услышала от случайных знакомых, что привели её на ту вечеринку.

Лиам.

Лиам Как Бы Там Его Не Звали Откуда Бы Там Он Ни Был. Высокий, светловолосый, с примесью ирландской крови красавчик Лиам. Идеальный любовник на одну ночь, идеальное воспоминание, которым не грех похвастаться перед подругами.

Возможно, будь у неё в запасе ещё несколько дней, она непременно увязла бы в этом Лиаме. А так получилось очень даже здорово. Никаких обязательств. Никаких сожалений. Никаких последствий.

Если бы только она могла знать…

В мессенджерах после такой фразы обычно следует грустный смайлик. Но пройдёт немного времени, и Элис с лёгкостью поменяет его на весёлый.

Глава 1

Чикаго. Пять лет спустя

Из Мэрилин Рейнольдс получилась красивая невеста.

Элегантное белоснежное платье в пол, ладно облегающее её миниатюрную фигурку, струящаяся фата, прикреплённая чуть ниже макушки к тяжёлому пучку, в который были убраны роскошные белокурые волосы — глядя на подругу, Элис Манфреди испытывала настоящий эстетический экстаз.

Похоже, что и Мэри тоже.

Полностью одетая, она стояла в спальне её родителей и, открыв рот, таращилась в старинное зеркало-псише, доставшееся матери Элис от её прабабки.

— Это странно — нравиться самой себе?

— В такой день — нет.

Восхищённый вздох прокатился по комнате, отразившись в зеркале счастливой улыбкой новобрачной.

Много счастливых женщин. Очень много счастливых женщин. Невероятная концентрация эстрогена и эндорфина.

«Лав из олл эраунд». Любовь повсюду. Элис едва не мурлыкала от удовольствия. И вовсе неважно, что изначально всё задумывалось по-другому.

На последнем военном совете, в который превращалось каждое обсуждение торжества, было решено: Элис помогает Мэри собраться, сеньора София — на подхвате. Потом они едут в церковь, где встречаются с тремя невестками — жёнами братьев Манфреди, двумя племянницами, которые будут выполнять функцию розоносиц вместе с дочерью ещё одной подруги Мэри, Надин. Сама Надин тоже должна была приехать прямо в церковь, как и Глория Стенхоуп — женщина, которая вместе с Софией Манфреди считалась посажённой матерью невесты.

К слову, отец Элис и вовсе делил эту роль с четырьмя мужчинами: отцом жениха, мужем Глории Уильямом Стенхоупом, его братом-близнецом Робертом и Ронаном Лири — бывшим домохозяином Мэри.

Но что-то пошло не так, и сейчас десять пар женских глаз с восхищением рассматривали отражавшуюся в зеркале невесту.

Как много любви вокруг, как много заботы.

Элис по-матерински гордилась подругой. От одинокой сироты до невесты одного из богатейших людей Соединённых Штатов — своё счастье Мэри заслужила. Как и её Мэтт.