Претендент

За дверью его встретил всё тот же ординарец. Начальник штаба одарил вжавшегося в стену бойца презрительным взглядом, и, не отвечая на приветствие, прошёл в кабинет Че Гуано.

Штольц застал главаря мятежников за непривычным занятием. Вместо изучения карт или составления планов тот нюхал букетик дикоросов.

— Командир, Кунц расстрелян по приговору революционного трибунала сразу после признательных показаний.

— Ну? И что ты от него узнал? Главком оторвался от торчавшего из графина букетика. Штольц заметил перепачканный в жёлтой пыльце кончик носа и едва удержался от улыбки.

— Он оказался секретным агентом и работал против нас с момента основания свободно-патриотического движения.

— Правда, они очаровательны? — кивнул на цветы Че Гуано.

— Да, только пахнут очень сильно.

— Так в этом и прелесть! — воскликнул командующий и сильно втянул в себя воздух.

Штольц с изумлением наблюдал, как цветы потянулись к носу командира. В комнате раздался громоподобный чих. Над букетом пронёсся ураган, сорванные лепестки щедро раскидало по всему столу, а некоторые, кружась, опустились на пол.

— Такая красота пропала, — вздохнул Че, вынул голые стебли из графина и выбросил в окно. — В чём ещё признался шпион перед смертью?

— Связь с ним держали через коммуникатор, причём, одностороннюю. Предложение о покупке дредноута получил от нового Омеги, тот сменил на посту какого-то Мак-Артура. Ещё он сказал: его сразу предупредили о возможных трудностях при захвате корабля. Думаю, это было предупреждение о секретной операции по уничтожению каравана и нашей эскадрильи.

— Хорошо. А как его хозяева узнавали о результатах миссий? Как он отчитывался о проделанной работе?

— Кунц предполагал, что за ним следили со спутника.

— Ты сам-то в это веришь?

— Если он имел вживлённый чип, то это возможно, — ответил Зигмунд, следя за действиями Че Гуано. Тот потянулся к стакану, собираясь налить в него воды, но видимо вспомнил, что в графине стояли цветы и откинулся на спинку стула.

— Сам-то понял, что сказал? — командир скрестил руки на груди. — Куда интересно они его засунули? Наши санитары регулярно осматривают людей на предмет всяких паразитов, в том числе и электронных. И Кунца неоднократно проверяли. Если только он «жучок» себе в задницу запихал, так медики и туда заглядывают.

— Я уже думал об этом. Получается, в наших рядах окопался ещё один шпион, о котором Кунц не знал. Наверное, он и являлся куратором его операций.

— А ты уверен, что узнал всю правду?

— Уверен. Я применил высшую категорию допроса, Кунц держался до последнего, но куриные перья сломили его волю. Я теперь знаю, как вытягивать признания из предателей, камрад. Щекотка — вот ключ ко всему! — воскликнул Зигмунд, радостно сверкая глазами. — У меня есть протоколы допроса, если хотите я принесу, — он изобразил готовность броситься за бумагами в штаб.

— Завтра принесёшь, — сказал Че Гуано и помахал рукой, выпроваживая Штольца.

49

Прошёл час, как стихли шаги начальника штаба, и с треском захлопнулась входная дверь. Командующий фронтом мятежников на Джаватерре сидел и не двигался. Застывшие глаза смотрели в одну точку, сбившийся набок берет грозил свалиться, а он всё думал о том, что скажет команданте, если тот справится о его делах.

Фидель мог выйти на связь в любой момент, он никогда не оставлял без внимания дела армии свободы, особенно, если они касались караванов с наркотиками. Скоро планировалось масштабное наступление, и повстанческие войска Джаватерры играли в нём ключевую роль.

Команданте планировал закупить сотни бронемашин, танков и самолётов, тысячи единиц стрелкового оружия и рокетбоксов, миллионы патронов и реактивных снарядов. И всё на деньги от продажи наркотиков с последнего каравана.

Но его нет и, значит, наступление под угрозой. Как на это отреагирует Фидель? Спасибо не скажет, это уж точно. Может простить, а может послать эмиссаров с одной целью — ликвидировать ставшего неугодным командира.

«Надо срочно придумать убедительную отмазку, свалить всё на Кунца, на второго шпиона, да на кого угодно, лишь бы самому выпутаться».

Че Гуано подпрыгнул на стуле, услышав требовательный звонок аппарата спецсвязи. Звонил команданте. Дрогнувший палец коснулся клавиши «Приём». Из полупрозрачного колпака с жужжанием вылезла маленькая камера на гибкой ножке, уставилась чёрным глазком на абонента. Мгновенно развернувшийся луч сформировал изображение лидера всех сепаратистов галактики.

— Как твои дела, камрад? — поинтересовалась голограмма.

— В целом нормально, команданте, а в частностях плохо, — ответил Че Гуано, чувствуя, как уши наливаются кровью.

— В каком смысле плохо? Тебе не понравился груз? Дредноут — старая развалюха?

— Я ничего не могу сказать ни про груз, ни про дредноут, — вздохнул командующий джаватерским фронтом.

— Ты можешь толком объяснить, что случилось? — Че Гуано кивнул. — Ну, так и говори!

— Дредноут захватить не смогли, караван не встретили, из тридцати шести кораблей эскадрильи осталось шесть, среди нас оказался секретный шпион, и, вероятно, он работал не один.