Каламус провел Паво под сенью портика вверх по каменной лестнице, ведущей к двери, по обе стороны которой стояла пара легковооруженных охранников. Охранники отошли в сторону, и Каламус рывком распахнул массивную дверь, проводя Паво по колоннаде с рядом небольших комнат слева и садом справа, с богато украшенным фонтаном и скульптурами гладиаторов, в различных боевых позах. За колоннадой короткий проход выходил в широкую комнату с высоким потолком. Паво заметил Гурджеса, стоящего рядом с неглубоким бассейном с дождевой водой, расположенным прямо под отверстием в крыше. Отраженный свет от бассейна мерцал на его лице. На постаменте стояли бронзовый бюст и деревянный сундук с полированными бронзовыми замками. Сначала Гурджес, похоже, не заметил Паво и Каламуса. Он был увлечен беседой с тучным мужчиной, облеченным в огромную тунику, напоминавшую скорее парус. Его зеленые глаза блестели, у него была подстриженная черная борода, выбритая верхняя губа и темные волосы, завитые на греческий манер. На его пухлых пальцах блестели золотые кольца.
- Значит, договорились, - сказал дородный мужчина. - Ставка - пятьдесят тысяч сестерциев. Если твой человек победит, ты заработаешь четыреста тысяч сестерциев. Проиграешь, и пятьдесят тысяч мои. Он осмотрел свои золотые кольца и продолжил: - Я предпочел бы иметь что-нибудь подписанное тобой. Таков обычай.
Гурджес усмехнулся: - Ты не доверяешь мне и боишься, что я не заплачу, если я проиграю, Карбо?
- Я делец, - коротко ответил Карбо, сложив ладони перед двойным подбородком. - В моих интересах быть осторожным, когда клиент выкладывает довольно, скажем так, солидную сумму. Естественно, я никогда не сомневался в честности дома Гурджеса.
Ланиста усмехнулся: - Очень хорошо. Я организую составление необходимого документа. А теперь, если нет других дел, увидимся на ужине, чтобы обсудить других гладиаторов для предстоящего представления.
- Я с нетерпением буду ждать.
Ланиста положил конец разговору, отойдя от Карбона и по приветствовав Каламуса быстрым кивком. Собираясь уйти, Карбо заметил Паво и остановился. Он с любопытством улыбнулся новичку. - Так это тот самый герой Рима? - размышлял он вслух. - Человек, который спас репутацию императора Клавдия, а?
- Да, на этот раз ему повезло, - проворчал Каламус, непонятно кого он имел в виду.
Карбо разочарованно выпятил нижнюю губу. Он проковылял пару шагов к Паво и остановился, пощекотав дряблую складку кожи под своим подбородком. - Должен сказать, ты несколько стройнее, чем я ожидал. У многих гладиаторов в наши дни так много лишних мускулов, что они едва могут двигаться.
- Мышцы нужны для того, чтобы они могли размахивать мечом, - вставил Каламус. - А слой жира сверху защищает их органы, когда лезвие пронзает их плоть и пускает кровь.
- Да хорошо. Спасибо за это, тренер. - Карбо вздрогнул при этой мысли. Он кивнул Паво. - Ты хорошо поступил, одержав победу над этим дикарем Бритомарисом. Но я боюсь, что ты добьешься еще больших успехов, если выживешь против следующего противника.
- Следующего противника? - спросил Паво. Его сердце заколотилось в груди.
Ланиста похлопал Карбо по спине, и мужчины попрощались. Затем Карбо удалился, подмигнув Паво, когда проковылял мимо по пути в коридор. Еще один бой, подумал Паво. Он безмолвно молился всем богам о том, чтобы он, наконец, встретился с Гермесом и отомстил, за то, что этот человек обезглавил его отца на глазах у Императора.
Гурджес махнул костлявой рукой Каламусу: - Оставь нас, тренер.
- Да господин.
Ланиста терпеливо смотрел, как Каламус уходит по коридору, заложив руки за спину. Услышав стук закрывающейся двери, он, наконец, повернулся к Паво и резко присел на край бассейна, скрестив ноги на изящный греческий манер и сказал: - Я понял из слов Каламуса, что ты нажил себе врага в лице Амадокуса.
Паво вытер пот с лица: - Он сам начал это, господин.
Гурджес рассмеялся: - Игнорируй его. Он просто расстроен тем, что ты угрожаешь его главенствующему положению в лудусе. - Ланиста окунул руку в бассейн и продолжил, рисуя круги в дождевой воде. - Тебе лучше привыкнуть к вниманию. Ты стал новым любимцем деловых воротил гладиаторских боев, Паво. И ты понимаешь, что это значит?