Претендентка номер девять

Мой оскал стал еще шире, а выражение глаз «ласковее». По пальцам снова прошла искра, гном глухо выругался, пробормотал что-то о наглых бабах, рваными движениями достал откуда-то из-под полы кошель и нервно отсчитал мне тридцать монет золотом.

– Одну монету разменяйте серебром и мелочью, будьте любезны. – Моя наглость набирала обороты, как и раздражение гнома, но и эту просьбу он выполнил без особых пререканий, то и дело косясь на мои пальцы. – Благодарю. С вами приятно иметь дело. Темной ночи.

В спину мне донеслось нечто неразборчивое и явно нелестное, но меня это уже не волновало.

Теперь бегом до телепорта и прочь из этого мерзкого города!

Провидение мне благоволило, и до башни я добралась без ненужных встреч и стороннего внимания. По совету Юкату выбрала не самую западную точку, а немного севернее, чтобы преследователи (если выяснят, что я ушла телепортом) не сразу поняли, что меня интересует побег на другой континент, и спустя всего несколько минут отсчитывала заспанному дежурному магу одиннадцать золотых, отвечая на его заинтересованные вопросы скупо и неохотно. А вот прогуляться решила!

Молодой темноволосый и черноглазый демон-маг, одетый в жемчужно-серый балахон с неопознанными серебряными знаками-рунами по подолу, все облизывал меня взглядом, не решаясь приставать более смело, при этом невероятно медленно настраивая точку выхода, и я начала потихоньку звереть.

– Скоро уже?!

– Прошу прощения, этим направлением редко пользуются, – натянуто улыбнулся мужчина, жестом предложил мне встать на каменную платформу матово-черного цвета диаметром метров в пять, пробежался пальцами по каменному рисунку на дальнем столбе (всего столбов вокруг платформы было семь), поворачивая и активируя последние элементы, и наконец платформа загудела и засияла. – Удачного дня, махеши.

Будем надеяться.

Заранее предупрежденная бесом, что телепорт на дальние расстояния штука не очень приятная, я все равно не смогла устоять на ногах и рухнула на колени, когда жуткой болью начало рвать мышцы, закружилась голова и возмутился желудок.

Так гадко мне не было еще никогда…

– О-о-о…

Сжав ладонями виски, я не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается, и только когда ко мне прикоснулись и еще громче порекомендовали выпить воды, которую тут же сунули под нос, я сообразила, что все еще жива.

Моргнула, подняла голову, отметила, что нахожусь в абсолютно другом помещении, но при этом на точно такой же платформе, и воду мне предлагает пожилой демон, одетый в идентичный жемчужно-серый балахон.

Ага…

– Спа… спасибо… – просипела я, выпила предложенную воду в три глотка, кое-как встала и на подкашивающихся ногах дошла до табуреточки, куда меня довел сочувствующий маг. – Я в Изранстане?

– Верно, махеши. Местное время десять утра, день обещают дождливый и пасмурный, так что вам стоит надеть плащ.

Поблагодарив мага вежливым кивком, я предпочла поскорее выйти из башни и, уточнив у Юкату, где здесь таверна поприличнее и где искать дилижанс до нужного нам города, закуталась в крылья и медленно побрела по улице, искренне радуясь хмурому дню, дождю и тому, что благодаря им прохожих практически нет.

И не надо.

План по долгой и счастливой жизни вне стен негостеприимного дворца магараджи потихоньку осуществлялся…

Боль. Недоумение. Досада. Гнев.

Обида…

Судя по холодной воде и яркому солнцу, утро было в самом разгаре, но идти дальше спальни демон не торопился. Только и смог, что перебраться из ванны в постель да рухнуть на спину. Болело все: голова, мышцы, сухожилия, кости, внутренности. Больше всего болела гордость.

Маленькая дрянь…

Досадливо потерев синюшные отметины на груди, Камаледдин вновь зашипел от боли.

Как? Кто научил? Почему, Бездна побери, этого не было в досье?

Потихоньку выстраивая логическую цепочку произошедшего, эфенди недовольно хмурился и раздраженно тер все-таки набухшую шишку от удара графином. Махеши Юлианна Шелаваски оказалась чересчур своенравной, и ее выходки перешли все границы.

Ладно. Сейчас полежит еще немного, отойдет, затем найдет эту маленькую дрянь и…

И что?

В карцер? Нет. Там ее ждет не самая лучшая участь, и в данном случае смерть предпочтительнее.

Хм. А не взять ли ему отпуск и не проведать ли свое родовое поместье вместе с юной махеши, дабы научить поганку послушанию и тому, чтобы больше никогда не смела не только руку на него поднимать, но и вообще косо смотреть?

Решено.

Бордовые глаза с лопнувшими сосудами блеснули предвкушением, а губы тронула кривая усмешка.

Вот только уже через два часа стало ясно – Юлианны нет не только в покоях, но и во дворце, а владыка отравлен намного серьезнее, чем ему показалось вчера, и сейчас в горячечном бреду.

Да что за напасть?!

Разрываясь между долгом и желанием, Камаледдин с пристрастием допросил не только целителя, заверившего, что выздоровление лишь дело времени, и охрану, которая клялась, что мимо них не могла проскочить даже мышь, но и главную подозреваемую (вторую жену магараджи), которая ожидаемо призналась в одной из пакостей (с одеждой Юлианны), но при этом категорически отрицала все остальное.