Претенденты

– У меня плохо получается объяснять, что к чему, – расстроенным тоном сказал Александр. – Я не оратор, ты это уже поняла. Но есть люди поумнее меня. Один из них написал фантастический роман – «Имперский вариант». Автор – нормальный мужик, я с ним говорил, да и книжка хорошая. Программная. Я тебе пришлю её почитать, хорошо?

– Хорошо, – Астра кивнула. – Я люблю глупые книги.

Александр положил ей руку на голову и погладил по волосам. Девочка-дракон затихла, прикрыв глаза.

– Гладь ещё, – попросила она шёпотом.

Он погладил.

– Я убила их, – сказала Астра, не открывая глаза.

– Кого?

– Моих братьев и сестёр.

– Как это? – не поверил Графен.

– Нас было тридцать. Мальчиков и девочек поровну. Особая серия. Мельхиоровые драконы, мы были способны на человеческие эмоции, но не потому, что Хеленмар вдруг признал, что у обычных драконов увечная психика. Просто было решено, что мы сможем дистанционно управлять людьми через импланты контроля, а значит должны отлично понимать людей, и управлять ими так, чтобы другие люди не почувствовали разницу и не раскрыли наших марионеток.

– Куда делось слово «конфидент»? – с усмешкой спросил Александр.

– Помолчи, я рассказываю… Мы созрели в искусственных матках внутри специальных коров, за нами ухаживали няньки из зверолюдей, а преподаватели-драконы учили нас, что мы – высшая раса, хозяева жизни. Мы должны были стать специальной кастой драконов-переговорщиков, шпионов и дипломатов. С возможностью тайно превращать высокопоставленных людей в наших конфидентов… Нас воспитывали как маленьких солдат и никогда не баловали, но только потом я поняла, почему. Никто не заботился о каких-то развлечениях для нас, а нам этого очень хотелось – десертов, праздников, подарков. У нас были только мы, и наше братство было очень прочным – эти узы были сильнее ваших уз крови. Да, мы дрались, мы соперничали, но всегда мирились – каждый вечер мы стаскивали спальные мешки в кучу и спали вповалку, накрывшись маскировочной сетью. И шипели на всех оттуда: «Шшшшш!» Было весело. Мы сплетались руками и ногами, как змеи. Это было наше гадючье гнездышко.

– Но что-то случилось? – предположил Графен.

– Мы не были первой партией. Ранние «мельхиоры» уже поступили в войска и чиновничий аппарат… И похоже, они показали себя не так, как все ждали. Те «мельхиоры» могли договариваться и хранить данные обещания. Они могли составлять прочные взаимовыгодные альянсы практически со всеми – с обычными драконами, искинами, зверолюдьми и – о ужас! – с базовыми людьми. Мельхиоры стали конкурировать с обычными драконами и даже с верхушкой хеленмарской элиты – высшими постлюдьми штучной выделки, так называемыми «анхуманами». Хаяо Кодзима – он ведь стал в итоге анхуманом, хотя родился базовым человеком. Полностью потерял человечность, добровольно и бесповоротно… А мы были не такими. «Мельхиоры» напугали элиту, потому что взяли лучше из двух миров – социальность людей и эффективность драконов… И нас решили уничтожить. Отправить в биореактор… – Астра заскрипела зубами.

Графен взял её за руку, и она стиснула его громадную ладонь своими детскими пальцами – так, что ему стало больно, но он терпел её хватку.

– Ты не представляешь, как мы мечтали о новой жизни – после того, как закончится обучение, и нас распределят по нашим новым должностям. Мы мечтали, что вместе – рука об руку – победим Россию и все человеческие государства. Мы мечтали, как убьём тебя, Графен. Заманим в ловушку и убьём на камеру. Это будет наш триумф. Символ нашего превосходства… Но вместо этого из нашего уничтожения решили сделать шоу. Королевская битва – вот как они это назвали. Шоу в прайм-тайме по всем хеленмарским каналам. Якобы мы дали наше согласие. Но мы не давали. Они хотели показать всем, что драконы такие дешёвые, что Хелемар может себе позволить провести такую игру, где все умрут, кроме одного, самого лучшего – того, кто переживёт всех остальных.

– Вас заставили убивать друг друга?

– Да. Нас скинули в огромном комплексе, из которого не было выхода, и дали несколько часов. Всюду были камеры, а в нас были вставлены импланты, которые наказывали нас болью, если мы не убивали. Импланты даже могли убить, если кто-то отказывался убивать… Я не хотела убивать, говорила об этом по общему каналу, но меня быстро вышибли из чата. Я не понимала почему, но оказалось, ребята договорились, что из них выживу именно я.

– Почему ты?

– Я была любимицей выводка. Не лидером, а как бы душой всех нас… Они сражались друг с другом, тщательно избегая меня… Моя лучшая подруга умерла у меня на руках. Мой возлюбленный – он позволил мне себя убить, и, умирая, взял с меня слово – от имени всего выводка – он заклинал меня уничтожить Хеленмар. Я дала клятву.

– Тебя оставили в живых?