Претерпевший до конца спасется

- Но вот в чем беда, - сказал папа. – Мы-то живем не в Англии, времен Клайва Льюиса! Большинство детишек нашей страны совершенно не знакомы со Святым Писанием – ни с книгами Ветхого Завета, ни с Евангелием. Поэтому для них чтение «Хроник Нарнии» будет почти бесполезным – они не поймут библейской символики, которой насыщена книга, а значит и Библию любить не станут. Нельзя полюбить то, чего ты совсем не знаешь! Но ты, Танюша – читай. Для твоего возраста ты неплохо знакома с Писанием, а значит, и «Хроники Нарнии» дадут тебя пищу для размышлений. Льюис был хорошим христианином, автором нескольких богословских работ для взрослых, и «Хроники Нарнии» «пропитаны» христианством. Эта книга может кое-что прояснить для тебя в Святом Писании, или, быть может, натолкнет тебя на новые вопросы.

- Меня уже натолкнула, - сказал Богдан, появившийся на пороге комнаты. – Почему Льюис сделал своего главного героя именно львом? Почему Нарнию творит именно Лев, а не какое-то другое существо?

- Потому, что Клайв Льюис знал Библию лучше, чем знаешь ее ты, - сказал папа. – «Лев от колена Иудина, корень Давидов» - одно из символических обозначений Иисуса Христа. Конечно, Бог принял на себя именно Человеческую плоть, а не какую-то иную. Но символически в Новом Завете Его иногда называют и Агнцем (Откр. 5, 6), и Львом (Откр. 5, 5) и Звездой, светлой и утренней (Откр. 22, 16).

- Понятно, - сказал Богдан. И тут же спросил опять: - А что вам самим больше всего нравится в этой книге?

- Мне больше всего нравится то, что в сказочную Страну Аслана (которая, конечно, символизирует настоящее Царство Небесное) был принят ослик Лопух, - сказала мама. – Если внимательно читать, то видишь, что Лопух был скорее врагом Аслана, чем другом, и из-за его глупости возникло много бедствий. Но Лопух ошибался именно по глупости, а не со зла, и поэтому был прощен. Для нас это означает – Господь на Суде не осудит нас за ошибки, если это были именно ошибки, именно человеческая глупость и несовершенство, а не потворство своей злой воле и своим страстям.

- А мне больше всего нравится другая деталь – грустная, но очень глубокая, - сказал папа. – Одна из героинь книги – Сьюзен, не попадает в Страну Аслана. Вроде бы она и была Аслану другом, совершила много хорошего, но… - папа развел руками. – Потом случилось то, что случается, к сожалению, часто. Сьюзен нашла себе другие увлечения. Она забыла Аслана, и ее больше ничего не интересовало, кроме нейлона, приглашений в гости и губной помады. Это очень грустная, но важная для нас деталь. Так часто человек в какие-то периоды своей жизни горит любовью ко Христу, молится, Причащается, живет по заповедям, а потом постепенно увлекается чем-то другим, чем-то мелким, и не ведущим в вечность. Увлечься можно чем угодно – и карьерой, и деньгами, и компьютерными играми, и футболом… Да мало ли! Список идолов, которым человек может отдать свое сердце, поистине безграничен! И это печально, ведь когда человек отдает свое сердце чему угодно, но не Богу, он гибнет! И самое худшее, что можно сначала отдать свое сердце Господу, а потом опять забрать его назад, и отдать какому-нибудь идолу. Господь не препятствует этому, ведь Он уважает нашу свободу, но как же это грустно и губительно!

- Я вспоминаю одну историю, - сказала мама. – Хотя, скорее всего, это не реальная история, а просто назидательная притча. Итак – в одном средневековом городе жил художник. Ему хотелось нарисовать картину, и в ней отобразить какую-то сцену из жизни Христа…

- Икону? – перебила Таня.

- Нет, именно картину, - сказала мама. – Картины и иконы отличаются друг от друга, уже хотя бы потому, что икона призвана побуждать человека к молитве, а картина такой цели не имеет. Ну, да это тема отдельного, долгого разговора. Так вот – художник решил отобразить Тайную Вечерю. Писать картину просто из головы он не мог, и потому приглашал натурщиков – то есть специальных людей, которые сидели в определенных позах, а художник пытался как можно точнее их изобразить. Были натурщики на роль апостола Иоанна и апостола Петра, на роль Фомы и Матфея… Конечно, художнику нужны были натурщики, с которых он бы писал Иисуса Христа и предателя Иуду! Лицо Христа художник решил писать с одного молодого монаха – тот отличался большой праведностью жизни, и лицо у него было такое светлое, одухотворенное… Потом художника что-то отвлекло и он забросил картину, а через несколько лет решил все-таки закончить его. Практически все участники были написаны, и лишь натурщик на роль Иуды все не находился. Наконец, художник наткнулся на одного бродягу, с лицом пьяницы и вора. Бродяга с радостью согласился позировать – ведь ему так нужны были деньги. И вот художник и натурщик вошли в студию. Только взглянув на картину, бродяга присвистнул:

«О, это полотно мне знакомо! – воскликнул он. – А разве вы меня не узнаете? Несколько лет назад вы с меня Христа рисовали!»