Преторианец

Катон опустил голову и медленно провёл ладонью по своим взлохмаченным кудрявым волосам. Нарцисс, в сущности, загнал их с Макроном в угол. Больше всего они оба стремились вернуться в армию. Катону было необходимо подтвердить производство в следующий чин, что позволит ему войти в сословие всадников. Только это даст ему шанс жениться и быть принятым в семью сенатора.

– Ну что же, приятель, – прервал ход его мыслей Макрон, – какие у тебя соображения на этот счёт? Я-то согласен на всё, лишь бы убраться из этой дыры. Кроме того, это не такая уж плохая работёнка. Ничего более опасного, чем то, с чем мы сталкивались прежде, а?

Нарцисс вытянул губы, но ничего не сказал.

Устало вздохнув, Катон поднял голову и посмотрел прямо в глаза императорского советника.

– И что мы должны делать?

Нарцисс медленно растянул губы в улыбке с видом человека, привыкшего к тому, чтобы всё решалось по его желанию.

– Начнём с того, что я расскажу вам о положении в целом, о том, что стоит за последними событиями. – Он откинулся назад и сплёл пальцы. – Как вам уже известно, нынешний режим чуть не пал в результате происков Мессалины[5]. Эта баба была сущей ядовитой гадиной. На всё была готова, на любой разврат, на любое коварство и предательство. Единственное, что превосходило её распущенность и безнравственность, были её амбиции. Уж она-то точно знала, как обвести Клавдия вокруг пальца. И не только его, но и многих других, включая ещё одного из советников Клавдия, Полибия.

– Я помню это имя, – сказал Катон. – Кажется, он покончил с собой, да?

– Именно это ему было приказано сделать. Именем императора. У него даже не было времени апеллировать к Клавдию – к нему просто явился кто-то из преторианцев, который принял кое-какие меры, чтобы настоять на исполнении этого приказа.

– То есть убил его?

– В последние годы границы между такими понятиями, как убийство, казнь и самоубийство, несколько стёрлись. Смерть, от чего бы она ни произошла, снимает многие политические проблемы и затруднения, или удовлетворяет желание отомстить, или же просто случается в результате каприза кого-то из тех, у кого есть власть отдавать подобные приказания. Именно поэтому Мессалину никак невозможно было оставлять в живых, в том положении, в котором она могла сильнее влиять на императора, чем его ближайшие советники. Так что, когда она решила воспользоваться отсутствием императора в Риме, чтобы с ним развестись и выйти замуж за своего любовника, а затем захватить власть, нам пришлось принимать срочные меры. Клавдий тогда был здесь, в Остии, инспектировал строительство порта. Именно тогда я получил известия о её действиях. Я сразу понял, какой опасностью они чреваты, и тут же переговорил с близкими к императору людьми, с Каллистом и Палласом. Нам потребовалась вся сила убеждения, чтобы заставить Клавдия осознать правду о Мессалине. Сперва-то он всё отрицал, твердил, что этого не может быть. – Нарцисс явственно задрожал при этом воспоминании. – Ну, мы лишь посоветовали ему выпить ещё вина, чтобы хоть как-то смягчить этот удар. А потом представили ему ордер на её арест и казнь – вместе с приказами об аресте других её сообщников.

– Ну ты и собака! – восхищённо прокомментировал его признания Макрон. – А что сделал император, когда пришёл в себя?

– Он горевал целый месяц. А мы втроём пока что избавлялись от остальных участников заговора Мессалины. Я для чего всё это вам рассказываю – чтоб вы поняли, как легко обдурить императора. Именно это качество и делает его легко уязвимым. А следовательно, и Рим.

– А как насчёт его нынешней жены, Агриппины? – спросил Макрон. – Она ж к тому же его племянница, насколько я помню.

– Ох да! Это вызвало форменный скандал, когда Клавдий публично объявил о своём выборе невесты. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы убедить сенат исключить этот брак из-под действия законов об инцесте. К счастью, один из влиятельных сенаторов всячески стремился снискать расположение императора. Он взялся за это дело и сумел провести новый закон. Но даже при этом дело выдалось крайне трудное, могу вам признаться.

Катон во время этого рассказа был погружён в задумчивость.

– А чья это была идея, предложить ему Агриппину? – вдруг спросил он.

Возникла небольшая пауза, прежде чем Нарцисс ответил весьма ядовитым тоном:

– Палласа. Он утверждал, что это даст нам возможность впредь избегать повторений случая с Мессалиной, если мы выберем невесту из той же семьи. Кроме того, Паллас обладает кое-каким влиянием на неё. И мы решили, что сможем держать её на короткой привязи и обеспечить, чтобы Клавдий по-прежнему прислушивался к нашим советам.

– И это сработало? Новая императрица исполняет свою роль с должным послушанием?

Нарцисс чуть склонил голову набок.

– Пока она особых хлопот не доставляет. Единственная проблема в том, что она вступила в этот брак с довольно неприятным довеском.

– Довеском?