Преторианец

Тут дверь внезапно рухнула, и Макрон полетел вперёд и упал на колени. Инстинктивно он бросил тело в сторону, к стене тоннеля, ожидая удара Цестия. Но главарь бандитов снова убегал, он уже проскочил низкое помещение, что открылось за дверью. Воздух здесь был влажный и пах плесенью, и при свете факела Цестия Катон разглядел, что все стены тут покрыты какой-то осклизлой растительностью. Макрон уже вскочил на ноги, когда Катон промчался мимо него, и они снова бросились в погоню, проскочив под низкой аркой в противоположной стене этого помещения и нырнув в следующее. Это был длинный склад, заполненный кучами деревянных обломков, железными скрепами, мокрыми кучами старых кож, заросших плесенью, и ещё чем-то, на вид похожим на разбитые и сломанные колёса боевых колесниц. Цестий, лавируя, бежал между этими кучам мусора, направляясь к видневшейся в дальнем конце склада двери, собранной из квадратных плах. Макрон, кряхтя, протиснулся в арочный дверной проём и выпрямился рядом с Катоном. Бросил быстрый взгляд вокруг, осмотрел окружающее, и они бросились следом за Цестием. Между кучами мусора и отбросов было проложено нечто вроде тропинки, и Катон удовлетворённо отметил, что они догоняют бандита. Цестий был всего шагах в сорока впереди них, он проскочил сквозь входную дверь складского помещения и начал взбираться по узкой лестнице, поднимающейся под крутым углом к стене. Катон с Макроном уже тяжело дышали, когда достигли этой лестницы и начали подниматься по ней, перепрыгивая через ступеньку.

Наверху перед ними открылась огромная палата со сводчатым потолком, простиравшаяся куда-то далеко вперёд, с чуть изгибающимися наружу стенами. Шириной она была почти в сто футов, а её дальнюю стену прорезали широкие арки, высотой не менее двадцати футов каждая. Пол палаты был засыпан песком, и эта песчаная засыпка тянулась дальше, уходя за арки в открытое пространство и дальше, в темноту. Цестий метнулся к ближайшей арке, взрывая ногами песок.

– Вперёд! – заорал Катон.

И они бросились дальше. Сердца у обоих колотились о рёбра, все мышцы горели от напряжения и усилий. Они проскочили сквозь арку и оказались под звёздным небом.

– Тысяча проклятий! – задыхаясь, выругался Макрон. – Это ж Большой цирк!

По обе стороны от них простиралась и уходила во тьму посыпанная песком арена, а дальше тёмной массой возвышались зрительские трибуны. Впереди виднелось возвышение в центре арены со стоящими на нём статуями и площадками для официальных лиц и распорядителей игр и представлений. Когда здесь проводились гонки на колесницах, арену заполняли крики и вопли двухсот тысяч зрителей, обезумевших от азарта и во весь голос подбадривающих своих фаворитов. Сейчас здесь царила полнейшая, необъятная тишина, и Катон почувствовал, как по спине забегали мурашки. Но погоня продолжалась, они бежали следом за Цестием через усыпанную песком арену.

– Надо его догнать, пока он не добрался до противоположного конца! – выкрикнул Макрон. – Если он успеет выскочить через вход для публики, на улицах мы его тут же потеряем из виду.

Катон кивнул и поднажал, несмотря на гудящие ноги. Тут Цестий, который уже бежал под высокой площадкой, на которой размещалась императорская ложа, споткнулся и упал лицом вперёд. Факел вылетел у него из руки и ударился о землю, выбросив кучу искр. Он недолго оставался в этом положении, а тут же вскочил и схватил факел, но этого времени друзьям вполне хватило, чтобы настичь его. Подбегая, они выхватили из ножен свои мечи. Катон отклонился в одну строну, Макрон в другую, они присели, пригнулись, готовые нанести удар и тяжело и хрипло дыша, хватая ртом холодный ночной воздух. Цестий убедился, что путь ко входу для публики перекрыт, и отскочил назад, к основанию императорской ложи. Меч он уже держал наготове.

– Сдавайся, – сказал Катон. – Теперь не убежишь.

– Не убегу? – Цестий облизал пересохшие губы. – Ну, поглядим, хватит ли у вас двоих силушки, чтоб меня одолеть.

– Ну, у тебя-то самого её полным-полно, клянусь богами, – проворчал Макрон. – Вот засуну тебе эту клизму в задницу, и тогда боги смилостивятся и устроят тебе знатные похороны. На помойке. – Он похлопал себя по левой ладони клинком меча. – Ну, давай, ты, дерьмо безмозглое!

– Стоп! – Катон поднял руку. – Мне он нужен живым! Цестий, брось меч!

– Даже не надейся! – Цестий оскалился и сделал быстрый шаг вперёд, широко размахнувшись факелом и описав им дугу перед собой. Факел вспыхнул ярким пламенем, со свистом пролетая перед лицами Катона и Макрона, и они невольно отступили на шаг назад. Цестий вдруг нахмурился: – А я знаю тебя! Преторианец! Тогда в таверне… И…

Его речь прервали раздавшиеся в отдалении крики. Они доносились от двери, через которую они выскочили на арену. По направлению к ним рысью бежала группа людей, топоча калигами по песку. Штатные цирковые прислужники и распорядители игр, понял Катон. Решили разобраться, что тут происходит. Он указал на их приближающиеся фигуры свободной рукой:

– Тебе не убежать. Будешь сопротивляться, убьём. Если сдашься, тебя могут пощадить.