Преторианец. Тетралогия (СИ)

Связался с координатором детского дома и попросил не говорить о моем прибытии Эшли, просто сказать, чтоб она была в фойе. Также запросил реквизиты детского дома и отправил по ним во тысяч кредитов, попросил сделать праздник для детей. думаю, остатка мне хватит на всё остальное. Через десять минут, я уже приземлялся на парковочной зоне рядом с детским домом, оплатил пролет и пошел к детскому дому. Вахтер был на месте и не признал меня, но после короткого разговора, его глаза полезли на лоб, он наверно думал, что вооруженные силы могут сделать из обезьяны человека, но никак не гигантопитека. Повернул голову и увидел Эшли, они как раз спускалась вниз по лестнице.

Она шла в нашу сторону и не могла меня узнать при всем желании, так как моё лицо было скрыто за забралом шлема. Я дал команду, и шлем разошелся на три части, мое открытое лицо смотрело в сторону Эшли, и я улыбался своей фирменной улыбкой, как вы помните — это оскал, проблемы с лицевыми нервами. На некоторое время воцарилась тишина в фойе, дети перестали бегать и тоже наблюдали, за этой картиной. Эш смотрела в мое лицо, потом посмотрела на мой боевой скафандр, перевела взгляд опять на лицо, и когда её взгляд коснулся моей улыбки, то в её глазах появилось узнавание. Кое-кто был в замешательстве и не знал, что делать, поэтому я решил ей немного помочь. Сделал пару шагов в её сторону, она стояла соляным столбом, опустился на одно колено и развел руки в стороны, тем самым приглашая её для объятия.

— Эшли, а ведь кто-то говорил, что узнает меня, даже если я сильно изменюсь. Ты так и будешь стоять или все же обнимешь меня?

Когда она услышала мой голос, который не так сильно поменялся, и она бросилась бежать ко мне. Смогла обхватить мою шею и уткнулась в мою бронированную грудь, а потом просто начала тихо плакать, не веря, что я пришел. Аккуратно погладил её по голове, а она начала, что-то лепетать.

— Хнык-хнык… тебя ранили… хнык-хнык… и злые доктора… хнык-хнык… превратили тебя в железного дровосека… хнык-хнык…

Не сразу понял, что она имеет в виду, а вот когда дошло, то подавился и старался сдержаться, чтоб не засмеяться. Она подумала, что меня ранило и теперь боевой скафандр, это мое металлическое тело. В наше время есть такая вещь как протезирование, и такие протезы в некоторых аспектах лучше, чем родная часть тела. Если смотреть с точки зрения сервоприводы мощнее, чем живые мышцы, правда, это не касается преторианцев, у нас и так все хорошо. Через некоторое время она успокоилась, и тогда уже заговорил я.

— Я тоже по тебе сильно скучал, а по поводу моего боевого скафандра не плачь, он мне бесплатно достался. — В этот момент она подняла свое лицо на меня и не могла до конца понять смысл моих слов, а потом до неё дошло.

— Эээ… это просто скафандр? А с тобой точно все нормально?

— Со мной все нормально, так что не разводи сырость, и я не ранен, живой и здоровый, как в прямом, так и в переносном смысле.

— Почему ты стал таким большим? Как они тебя растянули?

— Может, мы с тобой лучше прогуляемся, а там ты и узнаешь, ответы на свои вопросы. Тебе нужно что-то еще сделать или ты так пойдешь?

— Я сейчас быстро сбегаю в комнату, а потом вернусь, только ты меня дождить. Хорошо? — Наверно, она еще до конца не могла поверить, что я стою перед ней, и если она отвернется, то просто растаю в воздухе как мираж.

— Беги и заканчивай все свои дела. Буду ждать тебя Тут, как раз разрешение у куратора детского дома получу. — Она кивнула и умчалась вверх по лестнице.

Проблем с получением разрешения не было, просто написал, что хочу на пару часов забрать Эшли и чуть ли не сразу получил разрешение, в письменном виде на почту, также там говорилось, что нас будут ждать в десять часов, будет небольшой праздник. Через пару минут вниз прибежала Эшли, но на этот раз она принарядилась и даже умыла лицо. Взял аккуратно её руку, мы пошли на улицу, у детей, которые наблюдали эту картину, были немного ошарашенные лица. Огромный преторианец и маленькая по сравнению с ним девочка-подросток идут, держась за руки.

Глава 14

Если что-то и стоит делать, так только то, что принято считать невозможным.

(Оскар Уайльд)