Претвори меня в жизнь (СИ)

Мысли ушли слишком далеко, и это стоило глубокого пореза на груди. Белая рубашка моментально впитала красную влагу, и рана стала выглядеть больше, чем на самом деле. Боли не было, но зато понемногу просыпалась ярость и агрессия. Я — чертов Воин, а не груша для битья.

Отразив очередной выпад, я нанес целую очередь жестоких ударов, на которые был способен. Толкнув мужчину ногой, я узрел, как золотая корона слетела с головы правителя и с громким эхом стукнулась о каменный пол. У мужчины даже отдышки не наблюдалось! Я против Супермена сражаюсь?

Я снова нанес удар ногой, удачно попав в живот, отчего Король не удержался и свалился на пол. Прижав ему горло пяткой, я наставил кончик меча на шею и немного надавил. Одно нажатие отделяло его от гибели, но я не мог так поступить. Вины Короля не было в том, что его околдовали и заставили подчиняться воле жены.

Придушив его до потери сознания, я бросился наверх с сжимающимся от страха сердцем. Сюрприз Королевы должен быть непростым, иначе она не устраивала бы такого яркого шоу. Меч был убран в ножны, а ноги сами несли меня по коридорам замка в поисках той самой угрозы.

Один я, без суперспособностей, как у Жриц, мало что мог сделать полезного, но хотя бы отвлечь или узнать, что нам уготовила Ангелина, я хотел. Людское любопытство — забавная вещь: может послужить на хорошие цели, а может и убить по неосторожности.

В одном из коридоров мелькнула крупная тень, и я помчался за ней. Темные, слабо освещенные в вечернее время лабиринты замка пугали до чертиков, особенно, когда не знаешь, чего ждать.

И тут я заметил ее. Не мог описать ни единой эмоции, которые поднялись в душе. Один вид ее силуэта пробуждал внутри сумасшедшую химическую смесь из эйфории, нежности и какой-то неведомой злости. Да, я был зол на то, что она так рискнула собой и оставила одного сражаться за сомнительную честь, защищать то, к чему я не был причастен до встречи с ней.

Я стоял и смотрел на то, как она шла вглубь коридора вместе с Инестой. Вероятно, они искали кого-либо из нас, а может, и меня, но внизу происходило глупое сражение, которое не принесет победы. Королева слишком умна, иначе не занимала бы такую должность.

— Нина? — голос изменился до неузнаваемости. Боль, надежда и отчаяние так отчетливо пронеслись до ее ушей, что девушка тут же обернулась.

Несколько мгновений ушло на то, что мы просто смотрели в глаза друг друга, и я шагнул из темноты, чтобы Нина точно узнала, кто позвал ее.

Вибрации стали слишком оглушающими, но они заполняли пустоту сердца и давали ощущения спокойствия. Она осталась жива, и даже здорова.

Нина бросилась ко мне, и я сам не заметил, как руки обвились вокруг ее тела, а голова опустилась на плечо. Я глубоко вдохнул запах, исходящий от этих темно-русых волос: сладость ванили и какие-то цветы. Она и сама больше походила на цветок, с такими же хрупкими лепестками, невероятной красоты и не имеющая недостатков, хоть их и была целая куча. Мне никогда не хотелось ее исправлять, ведь цветами мы просто любуемся и ухаживаем, чтобы они были лишь ярче и сильнее цвели, как можно дольше не угасали. Кому в голову придет изменять такое чудесное творение Бога?

Глаза прикрылись сами собой, и все перестало существовать, только тепло ее тела и чудесный запах, лишь чистая любовь и радость заполонили пространство. Мне никогда не понять этот человеческий замысел: мы просто встречаем человека, и он вызывает в нас такие сильные чувства, пронизывает каждую молекулу и связывает с собой тонны воспоминаний, оставляет громадный отпечаток на всем, что было внутри и вокруг, и мир разукрашивается совсем другими красками. И стоит лишь этому человеку покинуть нас, и чувство такое, будто сама жизнь изнутри ушла. Не хочется есть и пить, просыпаться утром и даже дышать. Мне никогда не понять силу любви, которой обладала эта девушка. От одного блеска в ее глазах хотелось улыбаться до конца жизни, а от одной слезинки всю душу наружу выворачивало.

И смерть не страшна, и любая мелочь, которая интересовала нас до этого, прекращает иметь смысл и тлеет, как затушенный водой уголек.

Я открыл глаза и всмотрелся в родные черты, которые были искажены от слез, лившихся по щекам Нины. Все лицо оказалось исцарапано и побито, покрыто кровоподтеками и напоминало лист бумаги, на который по неосторожности расплескали багряных красок.

Она вовсе не была в порядке, как показалось сначала. Нина была измучена, разбита и практически уничтожена тем, что произошло с ней, когда меня не было рядом. Чувство вины осело в желудке неподъемным гранитом, и я осторожно коснулся одной из царапинок, отчего мы оба поморщились.

Я не мог ни слова произнести, ни решить эту проблему, ни помочь. Стоял как истукан и наблюдал за ее попытками скрыть все за улыбкой. Нина отошла на шаг, но продолжала держать мои руки, и ее лицо выражало то же, что и мое. Вина.

— Адам, я так виновата перед тобой. Прости за то, что наговорила таких слов и заставила проходить через мою смерть и видеть ее, — ее голос дрожал от волнения и срывался.