Претвори меня в жизнь (СИ)

Дом поглотила оглушительная тишина. Адам молча вышел и хлопнул дверью, а Вивьен в шоке смотрела на меня, не в силах сказать ни слова. Я поняла, что наговорила лишнего, но сказанное назад уже не вернуть. Смертельная усталость навалилась на меня, не давая вдохнуть, ноги молили об отдыхе и сами повели меня на стул. Я грузно села и спрятала лицо в руках.

Каждый раз я захожу все дальше, не в силах остановиться. Будто в какой-то момент меня захватывает другая, злая Нина, и начинает играть по своим правилам. День за днем моя неуправляемость все больше пугает всех, и, возможно, это в скором времени оттолкнет Адама, Вивьен и моих родителей.

— Мне стоит извиниться.

— Да.

Я направилась в сторону выхода. Зеркало в коридоре сообщило о моем ужасном виде своим отражением. Взъерошенные волосы, черные, как ночь, круги под глазами, бледная кожа, словно всю кровь выкачали, исхудавшее тело, ни намека на улыбку. Когда я в последний раз принимала нормальную пищу? Я даже не помнила.

Адам сидел на крыльце и смотрел на лес вдали и занимавшийся в небе рассвет. Холодный сентябрьский воздух тотчас напомнил о том, что лето позади, и сковал тело. Я знала, что он почувствовал мое присутствие, но так и не ушел, не обернулся. Сидел застывший, как статуя, с пустым, ничего не выражающим лицом. И виной всему я.

— Адам, прости. Я вообще не понимаю, что на меня находит, когда происходят такие вещи.

— Я просто не понимаю, почему ты тогда не уходишь, если я тебе неприятен?

— Потому что ты мне приятен, простой ответ.

Я все еще стояла за его спиной, боясь подойти ближе. Оттолкнуть его грубостью, а потом бояться подойти, — вдруг оттолкнет. Очень интересная логика, Нина, браво.

— Иди в дом, холодно, — бесцветно произнес парень в пустоту.

— Нет.

— Почему?

— Я хочу быть рядом.

Неожиданно брюнет рассмеялся. Звук его смеха был таким странным в тишине улицы, будто издевка. Я заслужила.

— Это что, какой-то прикол? Ты хочешь задеть посильнее? — его вопросы были такими болезненными для меня.

— Что?

— Хватит притворяться дурочкой, Нина. Уже надоело. Если тебе так нравится издеваться надо мной, придется смириться, потому что я больше не позволю тебе это. Очень забавно, наверное, смеяться над чувствами, неприступная снежная королева.

— Ты прикалываешься? — вновь возмутилась я. — Впервые тебя поцеловала я! И потому что хотела! Я столько много к тебе всего чувствую, что не могу даже думать, когда ты в радиусе нескольких метров. За несколько чертовых дней я настолько прониклась тобой, что не в силах остановиться. Ты мне нравишься, я хочу, чтобы ты был рядом! Это хотел услышать?

— Это.

Адам властно притянул меня к себе и обнял. Я потянулась к его губам, и парень поддался. Этот поцелуй был не похож ни на какой другой, которые были в моей жизни. Я изнывала от нехватки тепла внутри, прижималась к нему, полностью раскрывшись. Наконец, моя бетонная стена защиты рассыпалась в мелкие камешки. Я слишком боялась быть отвергнутой, не понимала, что уже поздно отступать. Каждый раз, когда мне нужно было крепкое плечо, этот парень оказывался рядом. От одного прикосновения у меня немели руки и сердце билось слишком часто. Отрицать чувства сил не было, да и необходимости, похоже, тоже.

— Как ты это делаешь со мной? — оторвавшись от меня, с придыханием спросил Адам.

— Ура, это было великолепно! — послышался голос Вивьен. Все это время она, похоже, наблюдала за нами с порога. — А теперь, раз уж вы все выяснили, давайте вернемся к начатому делу. Соситесь уже.

В этот раз я постаралась отключить мозг и просто следовать ощущениям. Плевать, если не выйдет вызвать видение, зато я рядом с Адамом. Он поцеловал меня, нежно проникая языком в рот, и я растворилась в этом ощущении. Волны спокойствия наполняли меня, брюнет прижался сильнее и обхватил руками талию.

Вспышка огненного жара накрыла меня. Я четко ощущала, что Адам больше не целует, но его руки все еще были на мне. Они ждали, когда я начну говорить, что вижу. А брюнет придерживал, чтобы я в случае чего не упала.

В этот раз я шла босяком по мощеной пыльной дороге. Вокруг была куча людей, все кричали и кидались в меня всевозможными предметами. Я остро ощущала каждую клеточку истощенного тела: меня мучили голод, страх и боль. Запястья связаны твердой толстой веревкой, натирающей тонкую кожу, как наждачная бумага. Голые исцарапанные ноги отказывались идти, но меня насильно волокли вперед, держа под руки. В ушах звенело и стучало, а некогда белое платье все залито кровью.

— Предательница! — злобно завизжала полная низкая женщина с поросячьим носом. — Умри в муках!

Похоже, от ее визга слух прорезался, и давление тысячи кричащих голосов лавиной обрушилось на голову.

— Двенадцатая изменила короне!

— Уродина, гори в аду!

— Убейте ее!

Столько ужасных слов никогда про себя не слышала. Интересно, чем я заслужила такое мнение?