Претвори меня в жизнь (СИ)

Меня резко передернуло от прозвучавшего имени — оно казалось невероятно знакомым, будто какой-то запах из детства: я знала его, но не могла конкретно определить. Это ощущение поглотило меня целиком, пришлось сосредоточить взгляд на парне, чтобы не выпасть из реальности.

Внимание заострилось на чертах лица Адама: темные волосы цвета горького шоколада были уложены на одну сторону, что невероятно ему шло, карие с крапинками зеленого глаза внимательно следили за действиями Саманты. Блики от лучей солнца, падающих из окна, придавали его глазам некоторую сказочность и неестественность. Выразительные брови с изломом делали акцент на глаза, добавляя взгляду мрачности и загадочности, губы были немного пухлыми, но чувственными и, скорее всего, очень мягкими на ощупь. Парень высунул кончик языка и смочил их, а затем его лицо тронула привлекательная мальчишеская улыбка, которая смягчила черты, придавая новенькому почти невинный вид.

Адам перевел взгляд на меня и оглядел сверху вниз — наверное, подумал, почему я все еще здесь подслушиваю их милую светскую беседу, от которой мой желудок протестующе сжимался и просил уберечь его от этого зрелища.

— Мне пора домой, — быстро произнес парень, подмигнув Сэм, и стал удаляться.

Я смотрела ему вслед, ощущая невероятное напряжение, охватившее меня после того, как я узнала его имя. При этом я стопроцентно была уверена, что никогда не встречала его раньше и не могла чувствовать это странное ощущение, что мы уже знакомы.

Уже в конце коридора парень обернулся и одарил меня легкой улыбкой. Я смутилась и уставилась в пол, но затем подняла взгляд и послала ответную скромную улыбку.

Саманта, несомненно, заметила это своим ястребиным взглядом и уже хотела что-то сказать, но я оборвала ее и устремилась вон из школы. Это место совершенно не давало думать, возможно, именно поэтому было так сложно понять, почему у меня такое знакомое ощущение, связанное с новеньким.

Покинув шумную и неприятную атмосферу школы, я набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Так уже лучше. Вдалеке виднелся мой нежно-голубой жук, который мы красили с папой в начале весенних каникул. Я быстрой походкой направилась к нему и села в уютный и родной салон, в котором всегда пахло клубникой и шоколадом, потому что мой младший брат Джексон подарил мне ароматизатор. Это было так мило — он даже повесил его самостоятельно — и теперь я постоянно вспоминала братишку, где бы ни ехала.

На улице стало невыносимо жарко, ветер был сухим и горячим, что делало температуру почти непереносимой. Я открыла окна и включила барахлящий кондиционер, чтобы почувствовать хоть немного прохлады на коже.

Дороги сегодня почти пустовали, зато пешеходов было великое множество: мамы с колясками, люди, выгуливающие собак — сегодня никто никуда не спешил. Казалось, жара тормозила весь город.

Почти подъехав к дому, я обратила внимание, что откуда-то валил густой черный дым, и было похоже, что он из моего белого достаточно большого дома. В голову стали заползать самые ужасные мысли, рисуя устрашающие картины. Сердце ускорило ритм, мной одолевала паника, дышать стало почти невозможно. Я со всей силы надавила на газ и рванула к дому, паркуясь на газоне, за который мама могла расстрелять, но сейчас это волновало меньше всего. Наш дом горел: все было объято ярко-оранжевыми языками пламени.

Ноги подкосились, когда я вспомнила, что дома должны быть мама и брат. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать, и постаралась успокоиться. Думать было некогда, ноги сами понесли внутрь. Только я зашла, как рядом со мной рухнул обугленный шкаф. Встроенное зеркало разбилось на мелкие осколки, впившиеся мне в икры и лодыжки. Боль была ощутимой и очень неприятной, но я запихнула ее куда подальше и осторожно направилась на кухню — спешить нельзя, иначе есть риск остаться здесь и сгореть заживо.

Я схватила тряпочку и смочила ее водой из чашки: теперь можно было не беспокоиться об удушающем дыме.

— Мама, Джексон! — громко позвала я родных, но никто не откликнулся.

О, нет. Я закричала громче, надрывая легкие так, что зашлась в сильном кашле, заглотив дым. Мелкими перебежками я начала перемещаться по дому в поисках семьи. Глаза нестерпимо слезились, но мне приходилось упрямо продолжать поиски.

— Нина! Джеки на втором этаже! — послышался откуда-то приглушённый голос мамы. Она хотела сказать что-то еще, но закашлялась и замолкла.

Чувство облегчения накрыло с головой: они были живы. Может, и нездоровы, но точно живы. Я бросилась на второй этаж: деревянная лестница стала совсем хрупкой — вся обваливалась и шаталась. Мне нужно было вызволить Джексона и позвонить 911. Черт, в спешке я забыла телефон в машине!

Наконец, я забралась на второй этаж и стала звать брата. Мальчик выбежал из комнаты и побежал ко мне, но прямо перед ним из стены выпало окно и упало на почти сгоревший деревянный пол. Не выдержав такого веса, пол проломился, и образовалась огромная дыра, в которую наступил Джексон. Я молниеносно протянула руки, пытаясь поймать братишку, но мне не хватило скорости.