Претвори меня в жизнь (СИ)

Решив, что ничто не может испугать могущественную тысячелетнюю Жрицу Луны, я решительно двинулась дальше. С каждой секундой холодало сильнее, и уже через минуту челюсти изрядно стучали, а изо рта вырывался пар. Всполох свечей заставил обернуться, и я заметила клубок теней, ползущий вдоль стены подальше от меня, словно пытаясь спрятаться.

С другой стороны теней было еще больше, тихое вкрадчивое шипение проникало в кору головного мозга, заседая глубоко и надолго. Я вслушалась и стала различать слова, язык похож на древний, возможно, латынь. Изо всех сил напрягая память в попытке запомнить хоть одну фразу, я приблизилась и протянула руку, касаясь темного сгустка.

Руку пронзило жжение и леденящий холод, будто конечность натерли ментолом. Я попыталась удалиться, но тень словно завлекала все ближе, и сил сопротивляться ей не хватало. Сгустки медленно стали забираться по руке, извиваясь и переплетаясь вокруг со змеиной ловкостью. Я завороженно наблюдала за ними, не смея отвести глаз.

— Нина? — в пустоте коридора раздался взбудораженный голос, эхом пронесшийся повсюду.

Я вздрогнула от неожиданности и повернулась на звук. Слабая дрожащая улыбка показалась на губах, когда Адам поспешил ко мне, сонный и встревоженный. Взглянув на руку, я обнаружила, что тени исчезли и с облегчением вдохнула теплый воздух.

— Ты вся дрожишь. Снова Моргана не дает спать? — парень прижал к себе, опуская подбородок мне на голову.

Я вдохнула поглубже, впитывая уникальный запах брюнета и сцепляя руки на его спине. Он действовал на меня как успокоительное и снотворное одновременно.

— Я думала, весь замок слышит ее крики.

— Так и есть. Не представляю, как она может орать настолько громко, — Адам склонился ко мне и сощурился. — Почему ты гуляешь здесь, а не на улице? Лунный свет совсем слабо проникает в эту часть замка.

Парень говорил совершенно верно: мне бы лучше посидеть в саду под мистическим светом спутника Земли, а не бродить по замку.

— Мне хотелось увидеть тебя. Я знала, что ты не спишь. По пути вдруг стало холодно, а потом какие-то тени по стенам ползали. Похоже, последствия Ритуала настигают и меня.

Лицо Адама вытянулось и побледнело на пару оттенков, скулы резко заострились, словно художник вдруг добавил пару штрихов, а каре-зеленый взгляд стал тяжелым.

— Хочешь сказать, что на тебя напала Тьма?

— Тьма? Она не нападала. Просто забиралась по руке, а потом пропала…

— Ты игралась с Тьмой?!

Челюсти брюнета сжались, и мои внутренности обдало холодом от легкого испуга. Я никогда не видела его таким злым и растерянным.

— Нина! Ты что, не понимаешь, с чем связываешься? Как я могу уберечь тебя, если ты занимаешься такими вещами?

— Я…

— Ты ведешься на каждое слово Королевы! Скрываешь от меня что-то, а теперь я узнаю, что ты с Тьмой связалась? — вскричал Адам, с силой врезая кулак в стену.

На стене осталась небольшая трещина от удара, и я вдруг осознала, что передо мной не просто парень, а настоящий Воин, перед которым стоит почти невыполнимая задача — защитить Жриц, а меня в первую очередь. Груз ответственности медленно сводит его в могилу.

Давление Короля на Воинов было таким же сильным, как и напористость Королевы к Жрицам. Всем нам несладко, и не стоило забывать о безопасности. Мне стало стыдно от собственной наивности и порыва почувствовать те тени.

— Прости, я не подумала о том, что это может быть опасно.

Бормоча под нос что-то неразборчивое, он вел меня к себе в спальню. Шарахнув ладонью по выключателю, Адам включил свет, и я узрела три кровати со спящими Воинами. Все недовольно замычали и стали щуриться от ослепляющего яркого света. В глаза бросились оголенные торсы с точеными мышцами, когда парни поднялись с кроватей и безмолвно, одними взглядами, обзывали последними словами моего парня.

— Разговор есть, парни.

— Да мы уже поняли, Константин, — произнес темнокожий Воин с короткой стрижкой, взъерошенной ото сна. Кажется, его звали Дейв. — Жрица, доброй ночи, в смысле, здравствуйте.

Все встали, когда поняли, что перед ними возвышается Двенадцатая в шелковом халатике и Первый Воин Короля. С самого детства Воинов обучали уважительному и кроткому общению с Жрицами, несмотря на обстановку и уровень общения между ними.

— Женевьева, расскажи, что произошло в коридоре, — попросил Адам, пропуская меня в комнату. Глаза по-прежнему метали молнии, однако парень все равно стал чуть спокойнее.

Опираясь пятой точкой на стол из темного дерева, я скрестила руки на груди и максимально непринужденно начала рассказ. Лица Воинов с каждой подробностью повествования становились более задумчивыми и напряженными.

— Я запомнила одну фразу, которую они шептали. «Tu es nostrum vinctum». Полагаю, это латынь, как раз собиралась записать и утром поискать перевод.

Санн почесал подбородок и, опустив руку на штанину пижамы, выдал:

— Ты — наша пленница. Перевод фразы.

Я замолчала. По шаловливому поведению теней невозможно сказать, что они пытались пленить меня, однако Тьма — та еще коварная штучка. Вероятно, таков был хитроумный план.