Превосходство Борна

— Именно так наши люди и построили эту цепочку. В конце концов, представитель «Шестерки» был убит, поскольку Яо Минь не хотел, чтобы кто-то знал о его интересе к человеку по имени Джейсон Борн. Тайпин хотел оставаться в тени, недосягаемым и, почти, невидимым. Свою месть он, видимо, решил осуществить тайно.

— А что говорят по этому поводу англичане? — спросила в свою очередь Мари.

— По некоторым признакам они не вмешиваются в сложившуюся ситуацию. Официальный Лондон молчит. Возможно, они считают, что все неприятности свалились на них из-за документов по «Тредстоуну», и не хотят нашего дальнейшего вмешательства в свои дела в Гонконге, по крайней мере, пока не утихнут последние события.

— У них были какие-нибудь столкновения с Яо Минем? — задал очередной вопрос Вебб, внимательно следя за помощником Госсекретаря.

— Когда я назвал им это имя, то они отказались обсуждать все, что с ним могло быть связано. Создается впечатление, что они по-прежнему предполагают использовать его.

— И это несмотря на то, что он сделал? — неожиданно вновь вступила в разговор Мари. — А что он еще может сделать, или должен сделать, с моим мужем?

— Но это уже совсем другое дело, — осторожно заметил Мак-Алистер.

— Вы сотрудничали с ними...

— Мы должны это делать, — прервал ее чиновник.

— Но вы же настаивали на сотрудничестве. Настаивали на этом! Это ложь! — Мари отвернулась в раздражении.

— У меня нет желания обманывать вас, миссис Вебб.

— А почему, собственно, я должен верить вам, Мак-Алистер? — спросил Дэвид.

— Вероятно, прежде всего потому, что вы не хотите верить своему правительству, мистер Вебб. Конечно, и верить мне у вас очень мало оснований. Но, смею вас уверить, я очень совестливый человек. Вы можете соглашаться или нет, я имею в виду со мной, но тем временем я буду делать все для вашей безопасности.

— Вы очень странно взглянули на меня, почему?

— Потому что мне еще никогда не доводилось оказаться в такой роли.

В этот момент у дверей раздался звонок, и Мари резко повернув голову на этот звук, пошла встречать неожиданных посетителей. Она открыла дверь и некоторое время стояла без движения, беспомощно глядя в дверной проем. Там стояли двое мужчин. Сзади них был виден второй черный «Седан», внутри которого были еще люди. Все вместе они составляли охрану ее мужа. Она хотела закричать, но у нее не хватило сил даже на это.

Эдвард Мак-Алистер забрался на переднее сидение своего служебного автомобиля и взглянул через поднятое боковое стекло на одинокую фигуру, стоящую на пороге дома. Бывший Джейсон Борн неподвижно стоял, не сводя глаз с отъезжавшего гостя.

— Едем быстрее отсюда, — почти скомандовал водителю Мак-Алистер. Это был человек примерно его возраста, лысый, в очках с черепаховой оправой. Автомобиль рванулся вперед, но водитель не стремился прибавить скорость, пока они не миновали узкую покрытую гравием незнакомую им дорогу и не выбрались на широкое шоссе, оставляя сзади себя маленький университетский городок. Несколько минут они продолжали ехать молча, но, наконец, водитель заговорил первым:

— Как прошла встреча? Все было удачно?

— Как прошла? — механически повторил вслед за ним помощник Госсекретаря. — Как любит говорить посол: «Все части на своем месте». Обоснование сделано и подкреплено логическими выводами, так что на этом миссионерскую работу можно считать законченной.

— Очень приятно это слышать.

— Вам приятно? Ну, значит, и мне должно быть приятно тоже. Мак-Алистер поднял свою дрожащую правую руку и начал массировать правый висок подрагивающими тонкими пальцами.

— Нет, я не доволен! — неожиданно произнес он. — Я чертовски устал!

— Извините, если я не вовремя...

— И предложить выполнять роль миссионера, мне, христианину! Я вместе со всей семьей два раза посещаю церковь, а мои оба сына прислушиваются. Я благороден и великодушен, потому что хочу быть таким. Вы можете меня понять?

— Кажется, что да. У меня нет именно таких чувств, но мне кажется, что я понимаю вас.

— И я только что покинул дом этого человека!

— Смотрите проще на эти вещи. Что в этом особенного?

Мак-Алистер неподвижно уставился на дорогу, и только движущиеся блики от встречных машин создавали замысловатую игру теней на его лице и, казалось, будто на нем отражается его внутреннее состояние.

— Может быть, Бог простит мою душу, — едва слышно прошептал он.

Глава 4