Превосходство Борна (др. перевод)

— Представляет или нет — это не меняет дела. Как я уже сказал, вы не из нашей епархии. Ваше имя не значится в наших списках, и это все, что мне следует знать. Если у вас есть, что сообщить, звоните тому, с кем непосредственно вы поддерживаете контакт.

— Я пытался. Но его жена сказала, что он на Дальнем Востоке.

— Попытайтесь дозвониться до его офиса. Там кто-нибудь займется вами.

— Мне это известно и без вас, но в том, чтобы мною занимались, я не нуждаюсь. Мне хотелось бы поговорить с кем-либо из тех, кого я знаю, а вас я знаю, Билл. В Вирджинии вы ведь были Биллом, припоминаете? Просили, чтобы именно так я вас называл. Вам тогда было дьявольски интересно, что я могу рассказать.

— Тогда — это одно, сейчас — другое. Поймите, Уэбб, я ничем не могу помочь, поскольку не знаю даже, что и посоветовать вам. Думайте обо мне что угодно, но я действительно ничего не могу для вас сделать. Я не в курсе ваших нынешних дел: скоро пройдет уже год, как я ничего не слышал о вас. В ином положении — курирующее вас лицо, так что свяжитесь-ка лучше с ним. Попробуйте еще раз позвонить в Госдепартамент. Я же вешаю трубку.

— «Медуза», — прошептал Дэвид. — Вы слышите меня, Лэньер? «Медуза»!

— Какая медуза? Что вы хотите этим сказать?

— Я могу все это взорвать, вы понимаете? Выставлю на свет Божий всю эту мерзость, если не получу ответы на кое-какие свои вопросы!

— А не лучше ли вам вместо этого заняться самим собой? — произнес холодно специалист по секретным операциям. — Почему бы не обратиться к врачу?

Раздался короткий щелчок, и Дэвид, покрывшись испариной, опустил на рычаг трубку.

Лэньер не знал о «Медузе». В противном случае он бы не прервал разговор и попытался выведать все, что только можно: поскольку «Медуза» никак не вписывалась в принятые у них нормы и правила игры, собрать о ней наиболее полную информацию было бы куда важнее всех текущих дел. Но Лэньер был из молодых следователей, не старше тридцати трех — тридцати четырех лет, — весьма способный, но со сравнительно небольшим стажем работы. Кого-то постарше, возможно, и допускали к секретным материалам, касавшимся бригады отщепенцев, от остальных же все это тщательно скрывалось.

Уэбб взглянул на другие имена в своем списке и соответствующие телефонные номера. И снова поднял трубку.

— Алло? — послышался мужской голос.

— Это Сэмюэл Тисдэйл?

— Да, верно. А вы кто?

— Я рад, что ответили именно вы, а не ваша жена.

— Обычно к телефону подходит она, — произнес недоумевающе Тисдэйл. — Но сейчас эта роскошь мне недоступна: она плавает где-то в Карибском море с кем-то, кого я не знаю. А теперь, когда я поведал вам историю моей жизни, объясните же, черт побери, кто вы такой?

— Джейсон Борн. Вспоминаете?

— Уэбб?

— Это имя я помню, но смутно, — сказал Дэвид.

— Почему вы мне звоните?

— В свое время вы были доброжелательны ко мне. Тогда, в Вирджинии, когда просили меня называть вас Сэмом.

— Да-да, Дэвид, все верно. Я просил вас называть меня Сэмом: именно так ко мне обращаются мои друзья… — Будучи сбит с толку и даже встревожен, Тисдэйл с трудом подыскивал слова. — Но это было почти год назад, Дэйви, а вы знаете наши правила. Согласно им, вы можете поддерживать связь лишь с приставленным к вам человеком, работающим официально или негласно на Госдепартамент. Ведь только он один находится в курсе всех ваших дел.

— А вы, Сэм, не в курсе их?

— Конечно же нет! Я припоминаю директиву — ее спустили нам через пару недель после того, как вы оставили Вирджинию… Так вот, в ней говорилось, что следователи, занимавшиеся «вышеназванным субъектом» и так далее, должны немедленно сдать в архив все, что имелось у них на руках, поскольку этот «вышеназванный субъект» полностью рассекречен и поддерживает отныне постоянный контакт с сотрудниками спецслужб непосредственно по месту его проживания и со служащим Госдепартамента, коему поручено заниматься им и впредь.

— Сотрудники, — если только это о них шла речь, — были сегодня отозваны назад, а приставленный ко мне служащий Госдепартамента внезапно исчез.

— Ну что вы! — тихо возразил Тисдэйл, в голосе его звучало недоверие. — Это невероятно! Быть такого не может!

— Но это же произошло! — заорал Уэбб. — И, кроме того, с моей женой — беда!

— При чем тут ваша жена? О чем это вы?

— Ее похитили, ублюдок!.. Слышишь, вы все ублюдки! Это из-за вас случилось такое! — Обхватив одной рукой запястье другой, Уэбб сжал его изо всех сил, чтобы остановить охватившую все тело дрожь. — Мне нужны ответы на мои вопросы, Сэм. Я хочу знать, кто повинен в этом! Кто предал меня? Я подозреваю — кто, но мне необходимы доказательства, чтобы прижать его и, если потребуется, всех вас вывести на чистую воду!..