Превосходство Борна

Позднее, когда выяснилось, что «предатель» никого не предавал, а страдал потерей памяти — психическим заболеванием, которое называется амнезией, — Конклин ощутил раскаяние. Во время медленного, длившегося много месяцев выздоровления Дэвида в Вирджинии Алекс неоднократно пытался повидаться со своим прежним другом, объясниться, рассказать, что побудило его действовать так, и попросить прощения.

Однако Дэвид не мог простить его.

— Если он когда-либо переступит порог моего дома, я убью его, — сказал он тогда.

Что же изменилось в моем отношении к нему теперь? — думал Уэбб, ускоряя шаг. По-видимому все дело в следующем: какой бы ни была вина Конклина, каким бы двуличием он ни отличался, немногие из разведчиков могли бы похвастаться такой проницательностью и такими источниками информации о преступном мире, которыми обладал он после долгих лет службы.

Дэвид не вспоминал о Конклине много месяцев. Но когда однажды Уэбб неожиданно рассказал о нем, Мо Панов тут же вынес свой вердикт:

— Я не могу ему помочь, поскольку сам он этого не хочет. Он будет тянуть свою сивуху до тех пор, пока не преставится, что было бы для него лишь благом. Признаюсь, я удивлюсь, если он дотянет до своей отставки в конце этого года. Хотя не исключено, что на него в последний момент наденут смирительную рубашку и приведут его в норму. Клянусь, мне не понять, как может он в таком состоянии каждый день ходить на работу. Пенсия же обрекает человека на жалкое существование — вот самая мудрая мысль, высказанная когда-либо Фрейдом.

С тех пор как Панов произнес эти слова, едва ли прошло и пять месяцев. Конклин все продолжал трудиться.

— Прости меня, Мо, но мне безразлично, что там с ним будет, — заявил тогда Моррису Уэбб. — На мой взгляд, он давно уже умер.

Относительно Алекса я был не прав, подумал Дэвид, взбегая по ступенькам величественного викторианского стиля крыльца. Конклин и в пьяном виде не терял головы и, хотя и насквозь пропитался спиртом, сумел сохранить источники информации, которые раздобывал всю жизнь, отданную служению призрачному, беспощадно отринувшему его миру. В его активе немало было обязанных ему людей, и все они из страха перед ним регулярно платили долги.

Александр Конклин… В списке Джейсона Борна он числился под номером один…

Оказавшись в прихожей, Уэбб не стал на этот раз заострять свое внимание на учиненном погроме. Вместо этого, уже более спокойно оценив ситуацию, он отдал себе приказ: «Отправляйся в кабинет и займись работой. Только так можно уберечься от дурных мыслей».

Он никак не мог допустить, чтобы в голове его была путаница. Все должно быть четко продумано, разложено по полочкам. Необходимо ясно представить себе реальное положение дел.

Он сел за стол и постарался сосредоточиться. Напротив него как всегда лежала записная книжка со спиральным креплением, купленная в расположенной напротив лавке колледжа. Откинув толстую обложку, под которой оказался разлинованный лист, он потянулся за ручкой… и не смог взять ее. Рука тряслась, неудержимая дрожь била все его тело.

Уэбб перевел дыхание и с такой силой сжал руку в кулак, что ногти вонзились в плоть. Потом закрыл глаза, вновь открыл их и попытался заставить руку выполнять предначертанные ей функции. Пальцы медленно, неуклюже захватили наконец тонкий желтый корпус ручки, но работа продвигалась туго, буквы получались неровными и корявыми. И все же выходившие из-под пера слова можно было прочесть, хотя и с превеликим трудом.

В конце концов список неотложных дел был составлен:

«Университет — позвонить ректору и декану. Обрушившаяся на нашу семью беда — в Канаду пока что не сообщать, кое-что уточнить. Вспомнил: кажется, ее брат в Европе. Да-да, в Европе. Взять отпуск ненадолго. Прямо сейчас. С университетом держать связь.

Коттедж — встретиться с инспектором по арендной плате. Попросить Джека приглядывать за домом. Ключ у него есть. Поставить термостат на шестьдесят градусов.[28]

Корреспонденция — отнести на почту заявление с просьбой хранить до моего возвращения все, что придет на мое имя.

Газеты — отказаться от доставки».