Превосходство этажерок (СИ)

— Это конец. — Два, всего два слова, произнесенные немецким адмиралом, в полной мере описали то, что оставили после себя выполнившие боевую задачу летчики Балтийского флота. И он был совершенно прав, ведь, как впоследствии подсчитали, из пятнадцати выпущенных по его кораблям торпед прошли мимо цели или не взорвались всего семь. Невероятная, поразительная результативность для этого типа оружия, до сих пор подбрасывавшего морякам всех стран весьма неприятные сюрпризы! Причем, наверное, в тот момент Хопман сам не понимал, насколько всеобъемлющей являлась оброненная им фраза. Но это было дело будущего. А здесь и сейчас он сам, как и еще почти семь сотен моряков, находился на борту тонущего крейсера, по соседству с которым терпели бедствие еще два корабля. Конечно, не все было потеряно, и экипажи прямо в этот момент проявляли настоящие чудеса в деле борьбы за живучесть. Только далеко не все находилось в их руках или зависело от чаяний сражающихся за спасение собственных жизней моряков. Прямым доказательством тому являлся вид неудержимо заваливающегося на борт «Принца Генриха», получившего аж четыре результативных торпедных попадания, Но нашлись среди них и невероятные везунчики. В отличие от броненосных крейсеров, сопровождавшие их бронепалубные «Тетис» и «Амазон», обошлись вообще без повреждений. Пусть они точно так же оказались атакованы тройкой русских аэропланов каждый, не столь великая осадка позволила уцелеть обоим небольшим бронепалубникам, поскольку торпеды, явно подготовленные для борьбы с тяжело бронированными кораблями, попросту прошли под ними. Причем одна из тех, что предназначались «Тетису», впоследствии поразила «Принца Генриха», что, должно быть, поспособствовало его наиболее бедственному положению.

Повезло остаткам разведывательной эскадры Балтийского моря лишь в одном — более русские торпедоносцы не тревожили их своим визитом. А с чего им было делать еще один вылет, если к моменту появления в небе очередной пары разведывательных гидропланов, из пяти подвергшихся атаке крейсеров один уже ушел на дно, оставив после себя лишь поле дрейфующих обломков, второй, хоть и находился над поверхностью воды, но только килем вверх, а лишенный хода «Роон» сидел в воде по уровень нижнего каземата и с него как раз снимали экипаж.

И считаться бы 28-му апреля 1915 года очередным днем триумфа военно-морского флота Российской империи, если бы удирающий «Громобой» не выскочил прямиком на легкий крейсер «Аугсбург», что на подходе к внешнему рейду Мемеля активно добивал эсминец типа «Охотник». Учитывая же тот факт, что вся четверка этих миноносных кораблей состояла при осуществлявших дальний дозор крейсерах, судьба последних вызывала немалое опасение, ведь даже «Олег» с «Богатырем», действуя в одиночку, могли справиться с любым немецким одноклассником. Картина же представшая глазам русских моряков могла означать только одно из двух — либо какой-то русский крейсер оказался связан боем с превосходящими силами противника и не смог прикрыть эсминец, либо он уже вовсе был уничтожен. Естественно, ни то, ни другое, не сулило экипажу броненосного крейсера ничего хорошего, потому по радио был отправлен заранее согласованный с командующим сигнал, а сам «Громобой» продолжил свой путь, лишь обстреляв с дальней дистанции поспешившего ретироваться немца. Горящий же и затапливаемый через пробоины «Пограничник», а это был именно он, смог таки добраться до берега, где и выбросился на мелководье. В дальнейшем его обгоревший корпус даже подняли и ввели в порт, но, получив слишком тяжелые повреждения, более участия в боевых действиях он не принимал и после окончания войны был сдан на слом.

А вот «Олег» и «Сибирский стрелок» навеки упокоились на морском дне вместе с большей частью своих экипажей. Как наиболее тихоходный во всей серии, именно «Олег» выдвинули для ведения разведки в наиболее безопасный квадрат, находясь в котором, он, как назло, оказался на пути основных сил немецкого флота, что были отправлены на блокирование путей отхода «Громобоя». Причем контакт с противником произошел на два часа позже, нежели у «Уссурийца», а в результате задержек с дешифровкой и последующей передачей информации, в штаб отряда морской авиации данные об этом поступили уже после того, как все торпедоносцы ушли в свой первый боевой вылет. Что, в свою очередь, и предопределило незавидную судьбу многих сотен русских моряков.