Превосходство этажерок (СИ)

Воздав хвалу Всевышнему за то, что столь надежный союзник, как Российская империя, имеется именно у них, генерал вновь вернулся к тезисам, изложенным в полученных докладах. Да, многое из того, к чему относительно недавно пришли русские, ныне создавалось и в армии Французской Республики. Так возглавивший воздушную службу при Генеральном штабе полковник Баре за последние полгода уже успел провести несколько реформ. Если прежде авиационные отряды формировались исключительно по типу применяемого в них аэроплана, то ныне деление также осуществлялось в соответствии с назначением крылатых машин — разведка, артиллерийская корректировка, бомбардировка. Не забыл Баре и о подготовке новых пилотов непосредственно к боевой работе, для чего оказались мобилизованы все имеющиеся в стране частные летные школы и начали создаваться новые специализированные учреждения. Но, к сожалению, всего этого оказалось недостаточно, чтобы повторить успехи русских авиаторов в деле борьбы с вражеской пехотой и артиллерией, не говоря уже о флоте. Слишком уж сильно отставала программа подготовки французских летчиков от той, что давали своим пилотам союзники. Слишком уж сильно уступали в боевой эффективности французские аэропланы русским аналогам. Слишком уж сильно старые генералы не желали давать авиации полную свободу действий в плане ее развития. Как результат — огромные потери в пилотах и аэропланах во время весенних сражений у Ипра и Артуа. Потери, которых можно было бы избежать при применении более маневренных, скоростных и бронированных аэропланов способных, как быстро уйти из зоны поражения зенитной артиллерией, так и выдержать многочисленные поражения шрапнелью с ружейными пулями.

И мало было столь солидного укрепления сил германской ПВО[1], как русские поделились информацией о появлении у немцев аэроплана-охотника, который, судя по полученным данным, мог с легкостью смахнуть с неба любую из ныне состоящих на вооружении французских машин. А вместе с предупреждением о скором появлении новой угрозы, от лица командующего ИВВФ поступило предложение, от которого он, генерал Хиршауэр, ни за что не посмел бы отказаться. Вот только решать столь дорогостоящие вопросы, к тому же имеющие немалый политический аспект, никак не входило в его обязанности. Потому вскоре правительству предстояло рассмотреть вопрос, от принятия решения по которому зависело, сколь скоро французская авиация могла бы показать себя во всей красе и вбомбить бошей в землю. Заодно, на фоне предлагаемого русскими соглашения, виделось вполне возможным вновь озвучить тему необходимости выделения авиации в отдельный род войск, параллельно озаботившись получением всей потребной поддержки для назначения командующим именно его. Учитывая же успехи русских армии и флота, о которых, благодаря государственной пропаганде, знал каждый рядовой француз, находиться в попутном течении предлагаемой столь великим союзником помощи виделось весьма недурственным решением, поскольку в столь тяжкое время вряд ли могло отыскаться достаточно большое количество дурней, что пошли бы против значительного усиления отечественной армии. Пусть даже за последнее требовалось выложить многие десятки миллионов франков, в которые русские авиастроители оценивали свои великолепные боевые машины, равных которым никто во Франции создать так и не сподобился до сих пор.

Но что было ничуть не менее важно, вместе с новейшей техникой из России обещали командировать лучших военных летчиков, имеющих за спиной опыт сотен боевых вылетов и даже воздушные победы. Дело оставалось за «малым» — убедить десятки ничего не понимающих в военной авиации высокопоставленных персон, что предложение союзника требовалось не просто благосклонно принять, а хвататься за него обеими руками и требовать скорейшего начала, как поставок готовых боевых машин, так и разворачивания их производства на французских заводах. Тем более что соответствующие предложения русские отослали, и Англии, и только-только вступившей в войну Италии. А, как известно, лучшее предложение завсегда получал самый шустрый, тогда как всем прочим оставалось довольствоваться лишь «объедками со стола». И генерал Хиршауэр очень желал быть первым. Вот только деньги… Слишком уж немалые деньги стояли на кону, чтобы все это дело прошло быстро и гладко. А ведь именно эти самые большие деньги, точнее те колоссальные взятки, что в 1913 году получили от ряда французских заводов отвечавшие за закупку новых аэропланов персоны, стали причиной практически полного отсутствия на вооружении машин русских образцов. Тех самых машин, пилоты которых совсем недавно смогли покрыть себя неувядаемой славой.