Превосходство гения: на осколках Империи (СИ)

— Как она? — сглотнул и, подавив в себе эмоции, проговорил Вадим Иванович.

Мужчина вытер о халат руки и промолвил:

— Девушка будет жить, — сказывалась усталость и на голос. — Пулю удалось извлечь вовремя. И это чудо, что она осталась жива по дороге сюда.

— Можно к ней?

— Сейчас она отдыхает, — отрицательно покачал головой врач.

— Я ненадолго.

Врач задумался:

— Хорошо, только не мешайте сильно.

Рита отстранилась от графа и, утерев рукой носик, произнесла.

— Вы обещали, господин, — бросила на прощание и, развернувшись, пошла по своим делам. Граф же остался на месте. Теперь же дверь открыта. Никакой больше преграды. Но почему-то Тормен медлил. Что-то все еще удерживало его, не давая сделать шаг.

Все же решился и, поправив новенький костюм, старый сильно истрепался в катакомбах, переступил порог.

В лазарете царил полумрак. Светильники давно погасли, чтобы ни в коем случае не мешать больной. Сама же Анастасия лежала в койке, укрытая одеялом, и была почти неразличима в темноте. Лицо ее было повернуто к стене. Дышала она часто и ровно.

А значит, состояние было удовлетворительным.

Медсестричка сидела рядом, когда граф вошел, она подняла глаза. Затем, поклонившись, выбежала в коридор, оставив господина наедине с Анастасией.

— Я рад, что Вы выжили, — тихо промолвил граф. Он присел на стул, на котором не так давно ютилась медсестричка. Вадим Иванович взял девушку за руку и вдруг перешел на «ты». — Ты ведь сильная.

Ее пальцы едва дернулись. Это хороший знак. Значит, она его чувствует. А может и слышит. К счастью, свет фонаря оставался не слишком ярким, и ее лица по-прежнему не было видно. Так графу даже спокойней.

— Я давно хотел сказать… — он запнулся, оглянулся на дверь. Будто кто-то в любую минуту мог войти в кабинет. Но никого не было. — … давно хотел признаться тебе… То есть Вам, Анастасия. Признаться в своих чувствах. Признаться, мне сейчас и так неловко. Я нечасто говорю подобные слова девушкам. Может, Вы… меня и считаете балагуром и бабником, но я никогда не был таковым.

Снова граф посмотрел на дверь. За ней никого не было, и Вадим Иванович вернулся к монологу.

— Пока Вы лежите бессознания, я могу наконец-то признаться и высказать все о своих чувствах…

— Давайте уже быстрее, Тормен. Пока Вы мне признаетесь в любви, я помру от ожидания, — Для него это было полнейшей внезапностью. Значит, собеседница пришла в себя.

— В любви? О нет! Я… Я хотел сказать…

Едва слышный смех, потом Анастасия закашлялась.

— Я здесь уже минут десять слушаю Ваши нелепые потуги. Это было смешно и… — пауза и снова продолжила. — … мило.

— Правда мило? — граф сейчас стоял красный как рак, и даже полумрак не был способен скрыть румяна на щеках.

— Где вы были со своим признанием несколько лет назад…

— Бегал за Вами, а Вы от меня.

— Видимо, Тормены мое наказание…

— Но я Вам жизнь спас, — напомнил Вадим Иванович.

— За это спасибо. Вряд ли бы я сама справилась. И еще, граф, — Анастасия попыталась подняться, и ей немного это удалось. — Вы и без трости можете передвигаться. В чем Ваш секрет?

— Это сейчас так важно?

— Для меня да.

Тогда Вадим Иванович снял с шеи медальон с родовым гербом и протянул его ведьме.

— Здесь есть еще руны. Неужели Вы думали, что я доверюсь только лишь палице, которую легко выбить из рук. Там, в сарае, я ждал, когда второй отойдет от Вас и перестанет вертеть ножом у Вашей шеи.

— Вы очень рисковали, граф, — тихо промолвила ведьма.

— Они бы нас ни за что не отпустили, — покачал головой Вадим Иванович.

— Наверное, за эту работенку северная ведьма с Вас три шкуры сняла.

— О нет! Сущий пустяк.

— И что же?

— Информация о дворце. Я же налаживал там барьер и хорошо ориентируюсь в планировке.

— И то все? А деньги?

— Сказала, что этого будет достаточно…

Пострадавшая огляделась:

— А где это мы? — тут Анастасия осознала, что лежит обнаженной в койке рядом с Торменом, но делать что-либо сил не было. Все равно одеяло хорошо скрывало ее соблазнительное тело, потому решила не заострять на этом внимание.

— У меня в родовом поместье, — отозвался граф. — Вам нечего бояться. Пока Вы находитесь здесь. Вас никто не тронет.

— Смотрите мне… — погрозила пальчиком. — Я теперь полностью на Вашей совести. Если что, спрашивать буду в двоенном размере. А теперь ступайте, Тормен. Я устала и хочу отдохнуть.

— Тогда до завтра, Анастасия!

— До завтра, Тормен.

Глава 19: «Северное сияние»

Был томным одинокий вечер, и Кристина, уже давно заперев свой магазинчик, теперь отсиживалась на втором этаже с чашкой чая, обдумывала сегодняшнее происшествие. Внезапно возникшая северная сестра все не выходила у нее из головы.