Превосходство Неодаренного. Том 1 и 2

— Иностранец, — кивает Акане. — За всю историю Джунсиначи в клан было принято всего несколько десятков гайдзинов. За самые высшие заслуги. Плюс, ты в совершенстве должен владеть сразу двумя направлениями. Суммой тела: выносливость и предметной суммой: твердое. А это предрасположенность… Хотя… Я вижу, твои глаза…

— Мой отец японец, — киваю я.

— Вот оно что. Ну… это мало что меняет. Полукровки не сильно отличаются от гайдзинов.

— Зато в Новусы мы берем кого попало, — улыбается Сэм.

— Сэм-кун, не привирай. В клан Новус тоже попасть непросто.

— Попроще, чем к вам, — бубнит Сэм.

Похоже, начинаю понимать. Сэм неровно дышит к Акане, но сблизиться с ней у него никогда не получится из-за строгих правил клана чистой крови.

Мы едем около двух часов. Несмотря на некоторые детские взгляды Сэма и Акане, они оказались довольно образованными и мыслящими. Их интерес ко мне вполне понятен. На игровой доске появился новый игрок. И пусть даже пока пешка, но потенциально любая из них может дойти до края доски, став ферзем.

Разумеется, это не значит, что я сам к ним не присматриваюсь. Общение с сильными мира сего — первый шаг к пониманию, что со мной произошло. Да и ко всему остальному…

По-хорошему мне бы вернуться домой и убедиться, что с семьей все в порядке. Но Сэм на это сказал, что Дэн при всех угрожал им расправой. А значит, в случае чего, его клан первым попадет под подозрения. Дэн хоть и ведет себя как перекачанный кабан, но немного с мозгами. Подставляться открыто не будет. По крайней мере — пока.

— Но, — многозначительно смотрит на меня Акане. — Ты действительно в сложном положении. Новая Сила не прощает таких обид. А ты сильно их обидел, Киба-Кун. Расскажи мне, что собираешься делать? Ты ведь пошутил, что перебьешь их всех?

Сэм фыркает:

— Так себе шутка.

— Не пошутил.

Глаза Акане хищно блестят, хотя она очень старается скрыть эти чувства:

— И как же ты собираешься это сделать? Ты ведь даже не одаренный, Киба-кун.

— Увидите.

— Но…

— А вот и приехали! — смотрит в окно Сэм. — Акане, сколько стоит такой особняк?

— Откуда же я знаю.

— Не ври.

— Не приставай, Сэм-кун.

Я смотрю в окно. Машина останавливается у ворот, суровая узкоглазая охрана тщательно проверяет все, даже заглядывает внутрь. Спрашивает что-то у Акане на японском, кивая на меня.

Нас пропускают, и мы довольно долго едем через ухоженные сады. Подъезжаем к… совру, если не назову это настоящим замком.

Дверь нам открывает слуга. Кланяется Акане, Сэма приветствует коротким кивком, а на меня даже не смотрит. Закрывает дверь, чуть меня не придавливая. Акане видит это, ругается. Дворецкий низко кланяется:

— Комэнасай, Акане-сама, — смотрит на меня. — Добро пожаловать, уважаемый гость. Прошу…

Вроде обычный слуга, а во взгляде столько презрения, что хочется плюнуть ему в лицо. Разумеется, свои желания я оставляю при себе. Следую за Акане. Массивные двери открывают двое слуг, и мы попадаем в вестибюль. В глазах рябит от роскошной простоты. Невозможно описать антураж японского интерьера. Великолепие в строгости и минимализме. Я такое вижу впервые.

Нас встречают слуги в кимоно. Все как на подбор в традиционных японских кимоно. Замерли в поклонах. Мимо проходит высокий, худощавый мужчина лет шестидесяти. Чистокровный японец с темными глазами, кустистыми бровями и пучком волос на затылке.

Он разговаривает по телефону, замечает нас. Сбрасывает вызов, смотрит на Акане. Они на повышенных интонациях стали переговариваться на японском. И судя по голосу, он не сильно доволен. Интересно только, чем. Мной что ли? Раз уж слуга так на меня отреагировал, то что уж говорить об этой важной птице.

Мы с Сэмом переглядываемся.

Мужчина резкими движениями проходит мимо Сэма, подходит ко мне:

— Я — Хидан Мацуо Джунсиначи. Моя дочь редко радует нас гостями. Особенно без предупреждения. Будь уважителен, соблюдай правила приличия.

— Я — Константин Киба, — слегка склоняю голову. — При всем уважении, ваша дочь пригласила меня. Но если вам доставляет неудобство мое скромное происхождение, то я немедленно уйду.

Ни единый мускул не выдаёт эмоции японца:

— Меня не волнует, что здесь, — дергает за рукав. — Мне важно, что тут, — тычет пальцем в грудь.

— Понимаю.

— Не уверен. Что на сердце, то и на лице.

Мужчина разворачивается, поправляет ножны на поясе и уходит, скрывшись за дверью одной из комнат. Смотрю ему в спину. Замечательно. Обожаю бессмысленные реплики, единственная цель которых заставить собеседника задуматься и засомневаться. Прием старый, как хозяйка борделя подгорного города полулюдей, в котором я очень давно отсиживался, выжидая появления одной важной персоны. Компромат тогда я собрал очень хороший.

Сэм разувается, подходит к Акане, шипит:

— Ты его не предупредила? С ума сошла?

Акане хмыкает, призывает меня рукой. Я повторяю за Сэмом, снимаю потертые кеды. Похоже, тут везде ходят босиком.

Мы в полной тишине следуем за Акане. Несколько слуг идут следом.