Превосходство (СИ)

Информации набралось так много, что существо проявилось в реальности в виде роя искр, зависшего перед Эклектикой. Цель жизни существа была в одном: дать ответы на вопросы ритуалиста.

— Как? — повторил Эклектика.

По помещению пронесся порыв ветра, расшвыривая пыль и осколки разбитого стекла. Рой колыхнулся и застонал хором разных голосов. Но прежде, чем голоса осмысленно ответили на вопрос, рой вдруг вспыхнул и искры разом исчезли.

В одно мгновение воцарилась мертвая тишина, однако ритуал продолжался — энергия утекала.

По спортзалу пронесся бесстрастный смех, от которого у постороннего человека поседели бы волосы.

— Глупый человечек, — произнес женский голос. — Что ты замыслил?

Голос казался глубже и холоднее любого из колодцев. У ритуалиста возникло ощущение, будто каждое слово сочится тьмой.

— Кто ты? — спокойно спросил Эклектика, не пытаясь встать или отменить ритуал.

— Кто я? У меня много имен и титулов и вы, люди, несколько раз в столетие придумываете для меня новые. Я — бедствие. Смерть человечества.

— Бедствий не меньше пяти, а человечество еще никто не убил, — заметил ритуалист. — С кем конкретно я говорю?

— Ты слишком осведомлен для птенца из свежего мира. Ритуальные знаки, разговоры о бедствиях… Расскажи, откуда у тебя эти знания.

— Мы можем поочередно задавать друг другу вопросы и давать ответы. Я открыт к общению и переговорам.

— Переговоры? — голос будто бы растерялся. — Человечек, ты путаешь требование с просьбой. Ты скажешь мне всё, или я сама вырву ответы из твоей головы.

Угроза не казалась пустой — по углам уже клубились тени, а лучи солнца, заглядывавшего в окна спортзала, выцвели, будто что-то голодное выпивало из мира краски.

— Я думаю, это не слишком удачное начало, — хладнокровно продолжил Эклектика. — Если бы ты могла, уже сделала бы подобное. Давай общаться нормально, без условий в стиле «и тогда я тебя не убью». Предложи мне что-нибудь равнозначное.

— Как интересно. Маленький человечек решил поиграть?

— Давай перейдем к делу, — поторопил мужчина. — Я не могу слушать тебя весь день.

Голос замолчал на минуту, а потом спросил столь же спокойно:

— Чего ты хочешь, маленький человек? Денег? Власти над такими же муравьями? Бессмертия, милосердия?

— Всего лишь ответов. А чего хочешь ты?

— Чтобы ты жертвовал мне разумных. Будет неплохо, если ты раз в три дня будешь убивать кого-нибудь и говорить «Жертвую его Моас».

— Значит, мать пауков.

— Технически, я управляю всеми насекомыми, — поправил голос. — Но мне нравится твоя осведомленность. Могу я надеяться, что ты так же знаешь о моих возможностях, и сам вонзишь себе в грудь нож?

Спортзал будто опускался на дно глубокой ямы. Эклектика не мог этого не заметить, но оставался спокоен.

— Не думаю. Ладно, тогда клянусь своей жизнью и душой, что буду убивать для тебя людей с соответствующей фразой до конца своих дней, если ты развернуто и правдиво ответишь на три моих обозначенных вопроса в течение десяти минут, — кивнул Эклектика. — И первый вопрос: как и зачем вы лезете в этот мир?

По помещению снова пронесся стылый ветер.

— Наш мир был создан тысячелетия назад кем-то гораздо более могущественным, чем любое существо, которое я знаю. Изначально Клинг был зыбким, нереальным. Он был созданным для развлечения сном, который могли видеть люди в окрестных мирах. Но мир, в который поверили сотни тысяч разумных, стал реальностью и зажил по иным законам.

Бедствиям, которые жили до меня, не понравилась роль забойного скота для вторженцев. В Кошмары поверили, и они ожили, стали реальнее. Те из нас, кто обитал под кроватями, выглянули и посмотрели на спящих людей. Кто скребся когтями изнутри шкафа, толкнул дверцу. Люди верили в духов, крадущих лица, и те стали реальностью. Люди верили в тварей, которые подменяют младенцев в колыбелях, и твари шагнули из мифов и сказок на пол детской комнаты.

— И тогда вы нашли способ вторгаться в миры, которые вторгаются к вам, — кивнул Эклектика.

Довольное бедствие едва ли не замурлыкало.

— Верно, человечек. Мы тоже развивались и становились умнее. Мы убиваем вас в ваших мирах, а потом вы в искусственных телах спускаетесь со своих островов на землю Клинга, и там уже гибнете либо скрываетесь в норах. Вы обречены вымирать.

— Второй вопрос: что случится, если оградить в моем мире зону, в которой действуют ваши силы?

Голос произнес хлестко и холодно:

— Рано или поздно пролом закроется. Он всегда закрывается. Где-то раньше, где-то позже.

— И вы почему-то не можете обойти это ограничение, — утвердительно сказал Эклектика.

— Не можем. То, что дает старт прорыву в другие миры, находится на северных землях, куда нет доступа никому из нас. А теперь задавай третий вопрос.

Вместо вопроса Эклектика поднялся на ноги.

— Не думаю, что мне стоит это делать. Продолжение разговора с тобой бесполезно и лишь наложит на меня ненужное обязательство.

Эклектика спокойно поправил рукава, пока безмерно старое существо столь же спокойно говорило:

— Ты забываешься. Я бог, а ты лишь помарка на книге жизни. Поверь: я не та, кого ты хочешь разозлить. Я жду третий вопрос.