Превосходство Воплощенного. Том 4

Это было в особняке Мацуо. После пробуждения в лесу я здорово ударился головой и очнулся уже в палате Джунов. Как же звали того япошку, который исследовал меня? Точно! Ичиро! Это он рассказывал мне о моём дырявом сосуде, как о вполне нормальном явлении… Он не мог не знать, что это значит… А если бы Ичиро не рассказал мне о сосуде, то я бы рано или поздно стал задавать вопросы всем подряд, почему это у меня сумма вытекает со временем, а у остальных нет. Тогда некоторые бы поняли, в чем со мной дело.

Разворачиваюсь спиной к Патрику, опускаю голову. Он не должен видеть изменений на моем лице.

Хидан… Хитрый ты лис. А ведь он убеждал меня не болтать о моих особенностях, иначе меня порежут на куски на лабораторном столе. Убедительно так убеждал. Оказывается, он просто не хотел, чтобы кто-то узнал, что они во мне поковырялись…

Школьная тревога ударила по ушам.

— Константин, что такое? — озабоченно спрашивает Патрик. — Нам пора. Стражи заняты, лучшего шанса не представится.

Значит ли, что я и правда пазл, а не обычный ключ? Или из меня выковыряли костный мозг просто, чтобы это проверить? Чем мотивировался Хидан, пустив меня под нож, рискнув убить? Почему сохранил мне жизнь? Что вообще знает Хидан об мне такого, чего я сам о себе не знаю?

Киба Рио… Киба Рио…

Мой отец? Нет… отец этого тела. Связана ли эта история с ним? В особняке Мацуо я старался не вестись на провокацию Хидана, когда он говорил это имя, чтобы не подставиться лишний раз. Мало ли что он хотел от меня услышать… Ладно, думаю сейчас самое время заняться своим мутным прошлым. И побеседовать с Хиданом Мацуо по душам.

Ладно, сейчас не до этого…

Разворачиваюсь:

— Где моя одежда?

Переодеваюсь в такую же одежду, как у Патрика. Напяливаю шапку, маску, очки. Теперь мы серые безымянный личности.

Выходим в технический коридор, идем вдоль него до железной двери. Вижу отверстия для турелей в потолке. Но пока они неактивны. Обычно на входе на этот этаж стоят стражи, но Патрик с ними «разобрался». Еще с той поры, когда мы с ними воевали, я заметил, что у него есть доступ ко многим функциям школы. Камеры, школьные правила.

Патрик стучится в дверь. Три удара, пауза, еще четыре, пауза, один. Запомнил.

Дверь открывается, высовывается страж в маске без всяких опознавательных знаков, кивает на меня:

— Кто это?

— Свой.

— Мы так не договаривались.

— Деньги лежат там, где мы условились. Мне их забрать?

Пауза.

— Ладно, заходите. У вас… — смотрит на наручные часы. — Тринадцать минут. Это вы этот дурдом устроили? У меня могут возникнуть проблемы.

— Слишком много вопросов, — сурово отвечает Патрик.

Хм, похоже отношения с этим стражем у Патрика весьма своеобразные. Он не знает, кто этот страж, а страж не знает, что это Патрик. Они даже голоса стараются менять.

Заходим в просторное помещение. Тут все иначе. Полно оборудования, компьютеров, мониторов. Все пищит, мигает, регистрирует. Справа еще одна дверь, и я замечаю там огромное количество металлических шкафов. Слышу монотонный гул. Вроде, это называется серверная.

Патрик подходит к стенду с десятками мониторов, страж стоит за его спиной:

— Ну? И что вам надо, господин Инкогнито?

Хмыкаю про себя. А ведь правду говорят, что Исталы — самый коррумпированный клан из всех. Мне тяжело представить, что в Джунах творится такое безобразие. Крысы пригрелись за шкиркой, прямо у сердца.

Пытаюсь запомнить все, что вижу, но картинок слишком много. Камеры следят за всеми кабинетами, коридорами, жилым крылом, медицинским, «детским садом» и многим другим. Кабинета директора, ожидаемо, нет.

— Это, — Патрик тычет пальцем в отдаленный монитор. — Больничное крыло. Палата номер семнадцать. Мы идем туда, и записей быть не должно.

— Э-э-э, вот уж вряд ли, мистер Инкогнито. Давайте-ка выбирайте что-то другое.

Патрик резко оборачивается, его голос тяжелеет:

— Видимо, мы неправильно друг друга понимаем, господин Страж. Я плачу, вы делаете. Давние взаимодоговоренности просты для понимания даже таким, как вы.

Страж выпячивает грудь:

— Вот давайте без этого, а? Хотите — идите. Но я предупреждаю, что эта область под особым контролем. Камера палаты семнадцать ведет вещание еще на компьютер директора и записывает всё на резервный жесткий диск, к которому у меня нет доступа. Не знаю почему, но тот пацан важен. Хотите подставляться — вперед. Но заменять записи я не буду. Это верная подстава. А еще вот, — тычет в соседний монитор пальцем. — Трое стражей патрулируют рядом с этой палатой. Что бы не случилось, они не имеют права покидать сектор.

— Ясно, — спокойно кивает Патрик, поворачивается ко мне. — Как видишь, тут мои связи кончаются. Вступать в прямую конфронтацию со стражами мы не можем.