Превращение

— Все, мне пора! Пока кое-кто меня тут не застукал!

И Ники, чмокнув меня на прощание, стремительно исчезла.

Я закрыл за ней дверь и несколько мгновений тупо смотрел на замок.

Закрыл дверь? А перед этим — открыл? Открыл!

Значит, дверь была закрыта изнутри. Ники мне соврала насчет незапертой двери!

О, боже мой. Как же она сюда попала?

Я снова открыл замок, рывком распахнул дверь и выскочил на лестницу.

Там меня встретила гулкая тишина. Я прислушался — нет, стука шагов не было! Но Ники не могла спуститься на пять этажей за несколько секунд…

— Ники! — крикнул я.

Мне отозвалось только эхо.

Я перегнулся через перила и прислушался.

Если Ники не затаилась, значит, ее нет в парадной. Но куда она делась?

Я спустился на пролет вниз и застыл на полушаге. На четвертом этаже было распахнуто окно. Рама едва слышно поскрипывала.

Я автоматически закрыл шпингалет и прислонился к стенке. Меня не держали ноги.

Теперь я понял, какую дверь имела в виду Ники.

Балконную.

И если она не спустилась с крыши по веревке — значит, она прилетела. Это, кстати, вполне объясняет отсутствие всплеска после броска с моста.

Кто же они такие?

И что им надо от меня?!

Глава 6. Третье странное знакомство

Вечером в четверг выдалась поразительная погода, какая бывает в Питере, дай бог, пару раз в год. С утра дул упорный восточный ветер, железной метлой выметая за море всю слякоть, серость и грязь, все дождевые и снеговые тучи. К вечеру по небу разлилась прозрачная, сияющая, сапфировая синева. Ее отблеск падал на весь город, оставляя ощущение абсолютной чистоты. Как будто наступила странная, космическая весна. Чуть подморозило — точнее, подсушило. Воздух был прозрачным, как в горах. Уходя из института, я понял, что впервые за долгие месяцы иду с работы не в темноте.

Чем ближе я подходил к метро, тем сильнее меня одолевали всяческие страхи, подозрения и комплексы. Представлялся наряд милиции, сидящий в пабе в круглосуточной засаде по мою душу. Но в основном я, конечно, думал о Греге — со смесью скептицизма, опаски и легкой зависти. Мне виделся то крутой мачо, герой старшеклассниц, то главарь секты, со значительным взором исподлобья — а больше всего я боялся, что он окажется пустышкой.

«К черту, — устало подумал я, переходя Школьную. — Я им ничего не обещал. Просто посмотрю на этого типа. Да может, он вообще не захочет со мной разговаривать. Если будет вести себя как-нибудь не так — уйду. Все это полная чушь».

Метров за пятьдесят я заметил в толпе Ники. Почему она не внутри?

Ники тоже меня заметила и помахала рукой. Рядом с ней стоял какой-то человек. Меня бросило в жар.

— Леша, привет! Какая неожиданная встреча! — ненатурально обрадовалась Ники, когда я подошел.

— Грег, смотри, это же Леша! Помнишь, я тебе рассказывала?

Ее спутник спокойно протянул мне руку.

— В такую погоду грех сидеть в душном подвале, — сказал он. — Пошли гулять.

Грег оказался совсем не таким, как я его представлял. Я сразу же забыл о своих подозрениях, поскольку ощутил к нему безотчетное расположение. И облегчение, пополам с разочарованием (все же ожидалось что-то необыкновенное).

Во-первых, он выглядел не старше меня. Лицо у него было симпатичное, открытое. Роста среднего, худощавый и подтянутый (спортсмен, решил я сразу). Почему-то он вызывал ассоциацию с фсбшником — уж слишком характерной была эта неброская внешность. Волосы коротко стриженые, пепельные. Будь у Грега серо-стальные глаза, они довершили бы идеальный облик правильного копа. Но глаза у него оказались черные. При виде них сразу приходило на ум, что зрачок — не что иное, как дыра, сквозь которую свет падает на сетчатку. В общем, единственной яркой чертой во внешности Грега был этот непривычный контраст почти белых волос и совсем темных глаз.

Надо ли упоминать, что он тоже был в черном?

И еще потом почему-то подумалось, что он нерусский, хотя никаких оснований так думать не было. Наверно, мне слишком хотелось найти в нем хоть что-то особенное.

Второе, что мне в нем понравилось — он оказался очень простым в общении. Дружелюбный, свойский. Однако при этом в нем ощущалась полная уверенность в себе — но без наглости, без надменности и агрессии. Уверенность, которую не надо ежеминутно доказывать и подтверждать. «Видно, он из тех, кто мягко стелет, — подумал я. — Теперь понятно, почему он мне понравился».

Я сам всегда хотел быть таким.

Быстро темнело. Небо стало цвета индиго; с каждой минутой в нем загорались новые звезды. Лужи затянуло пленкой льда.

— Здесь гулять негде, — сказала Ники. — Народ сейчас после работы в метро ломится, затопчут.

— Я знаю хорошее место, — сказал Грег. — Пошли.

Мы прошли вдоль торговой зоны у метро, миновали троллейбусный парк, автозаправку и вышли к последнему остатку пустошей.