Превращение, или Кафке и не снилось (СИ)

Гарри вошла следом и… комната Снейпа ее несколько разочаровала: ни гроба, ни паутины, ни завешанных зеркал, ни черных занавесок – в общем, ничего, из того, что так ярко рисовало воображение при мысли об обители Черного плаща. Словом, это была обычная преподавательская нора с кучей книг по разным углам.

Гарри принялась оглядываться, дабы найти местечко для послания Трелони. Девушке приглянулся столик, на котором лежал, кто бы мог подумать, роман Альбы Шмель «Черный принц».

– Так это, Поттер, – позвал Малфой, и в его голосе послышалась заинтересованность, – чья это всё же писанина?

– Так я тебе и сказала, – прыснула Гарри, открывая книгу на заложенной закладкой странице.

– Вот и вся благодарность за мою помощь, – возмутился Драко. – Я ведь могу и бросить тебя в любую минуту.

– Можешь, – согласилась Гарри, в упор посмотрев на юношу, – и тогда ты рискуешь проснуться прославленным на всю школу извращенцем.

Девушка победно ухмыльнулась, вложила послание в книгу, оставляя ее открытой.

– Для подобных слухов должен быть повод, иначе они и вполовину не будут такими эффективными, как бы тебе хотелось, – издевательски протянул Драко, и в его глазах зажегся недобрый огонек. – Хочешь я дам тебе повод?

Гарри сглотнула: «Что-то мне это не нравится».

– Снейп может прийти в любую секунду, уматываем отсюда, – попыталась она увильнуть и направилась к выходу.

Но Драко ловко захлопнул дверь.

– Думаю, тебе не стоит дергать ручку, – предостерег он девушку.

– Да что ты… – начала было она, но была прервана.

– Как что? Пытаюсь дать тебе повод, Поттер.

Миг, и Гарри оказалась настойчиво прижата спиной к стенке.

– Эй! – лицо девушки покрылось краской, и она попыталась освободиться, но ее запястья очень крепко были сжаты руками Драко. – Малфой, ты умереть хочешь?

– Кто знает, – прошептал юноша прямо у ее уха.

Мурашки побежали по телу, а в голове живо нарисовалась картинка из романа «Мой ласковый и нежный слизеринец», которая тут же сменилась на выразительные губы Сивилы Трелони, изрекающие зловещее предсказание.

– Ну ты, – выдохнула Гарри, когда искривленные усмешкой губы Драко оказались в опасной близости от ее, и почему-то закрыла глаза.

Послышался смешок. И тело девушки вновь почувствовало свободу. Она открыла глаза и не обнаружила перед собой слизеринца.

– Идем, чего встала-то?

Дверь была открыта. Гарри вышла и наткнулась на довольное лицо Драко.

– А мог бы и закрыть тебя там.

– Малфой, – на выдохе произнесла Поттер, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не вцепиться в белобрысые патлы.

– Черт, Поттер, в гневе ты ужасно сексуальна, знала?

Подмигнув, Драко развернулся и стремительно понесся прочь. Гарри, ругаясь на чем свет стоит, незамедлительно отправилась вслед, чувствуя себя самой большой дурой на свете.

По дороге несущиеся студенты чуть не сбили одного весьма недовольного своей жизнью профессора в черном. Тот остановился, погрозил им вслед, мысленно обматерил и пожалел, что не успел остановить и снять баллы.

«Да-а-а, теряешь хватку, приятель», – подумал Северус Снейп, направляясь в комнату.

Впрочем, сегодня он был совсем уж рассеянным. А все из-за некоей преобразившейся дамы, целый день мельтешащей перед глазами. С чего вообще Трелони учиться варить любовное зелье? Ну с чего?! Снейп просто недоумевал, что могло такое произойти с прорицательницей, что теперь ему же и приходиться пожинать плоды её преображения. Видимо, кроме имиджа, та и мозги поменять решила. А еще эти пирожки… Вкуснючие гады.

Отворив дверь спальни, Снейп облегченно выдохнул. Вот уж где его никто не потревожит. Что ни говори, а родной уголок и душу успокаивает. Завалившись на кровать, Северус довольно улыбнулся, перевернулся набок, взор его упал на столик и на покоившуюся там недочитанную книгу. Она была открыта. Снейп зевнул и прикрыл глаза.

– Постойте-ка! Как открыта? – вдруг подскочил он, сваливаясь с кровати и хватая со стола «Черного принца». – Это еще что?

Вместо любимой закладочки зельевар обнаружил сложенный пополам лист пергамента. Развернув его, он прочем вслух:

– «Твои глаза чернее ночи»? – правая бровь скептически унеслась ввысь.

Пока Снейп читал стихотворение, посвященное ему же, лицо его багровело все больше и больше с каждой строкой. И в конце концов профессор стал напоминать сваренного рака.

Пытаясь успокоиться и мыслить здраво, Снейп, заложив руки за спину, принялся ходить кругами по комнате.

– Да кто вообще мог подкинуть мне сие творение в спальню? – недоумевал он.

О секретном коде знает только он, Драко и… Профессор вдруг остановился, озаренный просто убийственной догадкой:

– Дамблдор! – и понесся в кабинет директора.

Сходу влетев в дверь, так и полыхая гневом, Снейп принялся наседать на Альбуса, отчаянно грозя при этом пальцем:

– Профессор, это уже слишком! Вы и за меня взяться решили?

– Северус, – поперхнувшись печенькой, не понял Дамблдор.

– Мне это надоело! Вы… Вы играете чужими судьбами, словно колодой, перетасовывая карты. Что Вы с бедным Поттером натворили? Я его терпеть не могу, но это уж слишком! Наговорили ему ерунды, и меня во все втянули!