Фатима долго охала, когда к ней привели чахнущую Ребекку. Девушка, увидев её, вспомнила свой родной очаг, няню, не сдержалась и сильно разрыдалась, выплеснув, наконец, наружу накопившиеся эмоции. Фатима всячески её успокаивала, приговаривая по-арабски:
– Не изводи себя понапрасну. Ты так молода и прекрасна. Тебе надо смириться с тем, что неизбежно. Поверь мне, никто не причинит тебе зла, наоборот, твой хозяин, достойный Селим-ага, сделает всё, что ты пожелаешь.
– Больше всего на свете я желаю только одного – очутиться в моём родном городе у своей няни, которая зовёт меня моим родным именем, – рыдала несчастная девушка.
Фатиме было очень жаль эту несчастную еврейскую девушку. В глубине души она ненавидела Селима, однако ничего поделать не могла. Вскоре Фатима приодела и причесала её на турецкий манер и начала обучать местным обычаям и языку.
По ночам Ребекке снились кошмары. Она часто кричала и вскакивала от страха. Её новая няня клала ей под подушку маленький ятаган. По турецким приметам он должен был непременно отогнать злых духов и успокоить девушку.
Потихоньку Ребекка начала приходить в себя. Она уже не отказывалась как прежде от пищи и воспринимала происходящее более трезво.
Время –лучший лекарь. Эта присказка во все времена безотказно применима для всех. Ребекку тоже не обошло стороною целительное свойство доктора-времени. Благодаря Фатиме её жизнь стала входить в нормальное русло. Поняв, что ничто не в силах изменить, Ребекка начала приспосабливаться к новому образу жизни в незнакомой среде, стала привыкать к своему турецкому имени и даже откликалась на него.
Для Ребекки, которая росла без матери, смена одной няни на другую, благодаря сердобольной Фатиме, произошла без тяжёлых потрясений. Для человеческой души только родную мать никто не заменит- остальные восполнимы. Однако всепоглощающая тоска по родному дому никак не покидала девичью душу, отчего её взгляд казался отсутствующим, а на лице ни разу не засветилась улыбка.
Селим ни словами, ни действием не смел обидеть свою пленницу. Наоборот, он буквально дрожал над нею, всячески выполняя любые указания требовательной Фатимы, и не смел появляться в женских покоях дома.
Прошёл месяц с тех пор, как Ребекка стала Гёзал. Она жила безбедно в новом месте вместе с новой няней и в совершенно новом для себя измерении. Турецкая речь постепенно становилась понятней, а новые привычки и одежда уже не были в тягость. Одетая в закрытое платье, с прибранными волосами и с тоскливым безразличием во взгляде, Ребекка из безмятежной, по-детски наивной еврейской девушки, превратилась в молодую турчанку редкой, не восточной красоты.
Где-то в конце лета Селим, который почувствовал, что девушка уже окрепла, велел Фатиме подготовить её к визиту во дворец султана.
– Надо Гёзал приодеть надлежащим образом, предварительно ублажив в хамаме. Не скупись на красивые наряды. Возьмёшь столько золота, сколько необходимо. Она должна выглядеть божественно, – наказал Селим служанке.
Ранним утром Ребекка и Фатима с бохчами, отправились в хамам. Они шли по улицам Адрианополя, который без малого сто лет назад превратился в столицу Османского государства город Эдирне. Рядом с главной площадью города османы соорудили красивую мечеть с тремя галереями. Она была построена в стиле персидской архитектуры, очень модной для того времени. Рядом с мечетью была расположена турецкая баня – хамам – воплощение роскоши и неги.
Для человека, который долгое время душой и телом был заточён в ограниченном пространстве, хамам являлся настоящим спасением. Ребекка, которая понятия не имела, что такое хамам, с опаской зашла в помещение, освещавшееся лишь через круглые окна в куполах. В центре мраморного пола женской раздевалки бил фонтанчик. Женщины раздевались, оставляя свои бохчи на деревянных скамейках, и, обернувшись в разноцветные покрывала, проходили через узкие двери в жаркие парилки. Оттуда через широкий проход можно было попасть в большой зал, где вокруг стен стояли мраморные ванны, заполненных тёплой водой. Под зданием хамама была мощная котельная, откуда подавалось наверх тепло и горячая вода.