Превращенная в мужчину

За эти три дня Гвинни утонула в любовных утехах. Теперь она постоянно нуждалась в его прикосновениях с ним. Она не отпускала его руку, прижималась к нему на кушетке, в автомобиле, на улице. В темной ложе Оперы она подносила его ладонь к своим губам. Даже за обедом Гвинни потихоньку протягивала пальцы через стол, чтобы легко поласкать его. Эндрис нежно отвечал на ее ласки, с радостью воспринимал это постоянное касание, которое ничем более не прерывалось, тихо и постепенно нарастало, чтобы закончиться полным соединением — через три дня. Точно они хотели срастись друг с другом…

Окружающий мир их больше не интересовал. Они забывали о нем и не видели, как все пристально смотрят на них — слегка насмешливо, слегка с состраданием, даже с завистью, а все же с доброй улыбкой, которую всегда вызывает поведение ребячески влюбленных.

— Замечаешь? — спрашивал Тэкс.

Феликс кивал головой.

— И слепой это почувствует, если не сможет увидеть. Теперь уже далеко пошло, и скоро мы поедем в Лондон.

— Устраивать свадьбу! — вздыхал Тэкс.

— Тогда конец нашему парижскому блаженству!

— Пусть будут счастливы, — сказал немец.

Его приятель добавил:

— Они достаточно долго мучили друг друга.

Они советовались, что подарить к свадьбе. Сошлись на том, что надо переговорить с Марией-Бертой и Риголеттой. Эти уж найдут что-нибудь подходящее и дешево купят.

Когда Эндрис в тот вечер подарил Гвинни прощальный поцелуй перед сном, она не хотела отпускать его. Они стояли в дверях, тесно прижавшись, оба — в пижамах. Лишь тонкая полоса шелка отделяла их друг от друга.

— До завтра, — сказал он.

И она прошептала:

— Я буду твоя. Завтра ночью — да!

Когда он стоял в коридоре, дверь еще раз открылась. Она подбежала к нему и сунула ему что-то в руку.

— Тебе! — шепнула она.

Они снова обнялись, прижали губы к губам.

Мимо прошла горничная, кашлянула.

Они этого не заметили.

— Завтра ночью! — шептала Гвинни. — Завтра ночью — да!

Эндрис вошел в свою комнату, разорвал бумагу, открыл маленькую коробку и нашел там золотую табакерку чудеснейшей работы времен Регентства, усыпанную бриллиантами, которые отсвечивали нежнейшим розовым светом. Какой французский принц мог некогда подарить ее своей возлюбленной? Эндрис вложил в нее свои папиросы, затем вынул оттуда одну, закурил. Сделал всего одну затяжку. Ему казалось, что это был еще один поцелуй с ярко накрашенных губ Гвинни.

* * *

Он крепко спал этой ночью, долго и без снов. Была уже половина одиннадцатого, когда он проснулся. Его взгляд упал на драгоценную табакерку. Эндрис быстро встал, выкупался, проворно оделся. Позвонил и спросил, заказала ли уже барышня завтрак, удовлетворенно кивнул, когда лакей ответил, что она еще никого не вызывала. Значит, есть еще время купить ей ответный подарок! Он распорядился передать Гвинни, чтобы она немного обождала с завтраком, он скоро вернется.

В приемном зале он наткнулся на Тэкса и Феликса, которые как раз возвращались в отель. Тэкс стыдливо проскользнул мимо, но венца Эндрис остановил.

— Вы так рано гуляли? — спросил он.

— Да, — ответил Феликс, — то есть…

Эндрис посмотрел на него и громко расхохотался.

— Ах да, понимаю! — воскликнул он. — Вы остались со вчерашнего вечера, так? Хорошо спалось у твоей подружки? Ах вы, шалопаи! — смеялся Эндрис. — В наказание ты должен пойти со мной на Рю-де-ла-Пэ, выбрать кольца для Гвинни.

Обручальные кольца он нашел сразу же, в первом же магазине, и выбрал два узких простых золотых кольца. Но он не находил ничего, что казалось бы ему подходящим для подарка. Из одного магазина они переходили в другой. В конце концов Эндрис выбрал большой смарагд без малейшего пятнышка.

Феликс смотрел на камень с восхищением.

— Вот она обрадуется! — воскликнул он.

Эндрис довольно улыбался:

— Ты так думаешь?

Они проходили мимо цветочного магазина, в окне которого была выставлена большая ваза с белыми розами. Эндрис купил все и отдал распоряжение отослать их Гвинни в отель.

«Цветы брачной ночи, — думал он, — брачные розы!»

* * *

Когда они вернулись в отель, швейцар подал ему телеграмму. Эндрис вскрыл ее и прочел: «Немедленно приезжайте в Войланд. Ян». Легкая тоска охватила его. «Приезжайте» — это относилось к нему и Гвинни. Итак, Ян рассказал бабушке о Гвинни и конечно, о нем… Обо всем, что с ним произошло. И бабушка пожелал?…

Тогда… Тогда им следует прежде поехать в Лондон, чтобы обвенчаться. Только свою жену он может представить бабушке. Впрочем, он мог бы привезти и свою невесту… Он выедет раньше. Гвинни поедет ближайшим поездом в сопровождении — Феликса Прайндля и Тэкса Дэргема.

Они молча поднимались в лифте. Эндрис попросил Феликса позвать Гвинни и Тэкса. К завтраку будет, пожалуй, уже слишком поздно.